– Очень, очень большой мальчик, – хмыкнул дядя Костя.
«И зачем же вы все здесь собрались?» – вертелся у меня на языке вредный вопрос.
– А собрались мы здесь, – сказал дядя Костя (я почувствовал, как лицо мое вспыхнуло; неужели он читает мысли?!), – чтобы вернуть все, что довольно давно поставлено с ног на голову, в натуральное положение.
– Ага, – брякнул я.
Нужно же было как-то реагировать на его слова!
– Пойдемте пить чай, – сказала мама.
– Чай – это грандиозно, – кивнул дядя Костя. – Только чуть позже. Давай, Леночка, вначале разберемся, что к чему.
– А ты не знаешь? – усмехнулась мама.
– Представь себе, нет, – сказал он. И тут же поправился. – Допустим, далеко не все. Ты же такая скрытная. Даже имя сменила… Кстати, не хочешь ли тоже представиться… собственному сыну?
– Пожалуй, – сказала мама. – Севушка, раньше… до твоего появления… меня звали Елена Егоровна Климова. Я командор Звездного Патруля в отставке. В той, прежней, жизни мы все и встречались.
Эй, вы все – чтобы знали: моя мама – командор Звездного Патруля!
Это была такая обалденная новость, что в тот момент я даже не отреагировал на нее надлежащим образом. А только пробормотал глупо и безучастно:
– Патрульники… вот оно что… А зачем ты изменила имя?
– Что бы ни случилось, как бы ни сложился наш разговор с дядей Костей – ты сегодня же все узнаешь, – пообещала мама.
– Позволь уточнить, Леночка, – сказал дядя Костя. – Разговор наш сложится успешно, и только так. Потому что иначе нам с тобой нельзя. Ты согласна?
– Нет, – сказала мама.
Он снова хмыкнул, взял маму под локоток – она не протестовала, – и увел в гостиную.
Мы с удивительной великаншей остались на веранде – два этаких долдона.
– А ты вот так умеешь? – вдруг спросила она и замысловато переплела руки.
– Чего тут уметь? – приглядевшись, удивился я. И со второй попытки сделал то же самое.
– Чего, чего, – передразнила тетя Оля. – А того, что на этой планете на сей фокус способны только мы с тобой.
– Почему?!
– Кости рук у нас так устроены, – сказала она.
Я пожал плечами: устроены так устроены, чего голову ломать!
Тетя Оля, прищурившись, посмотрела на меня сверху вниз. Теперь она уже не казалась мне такой уродиной, как вначале. Просто к ее лицу нужно было привыкнуть, приглядеться. И тогда впечатление резко менялось. Собственно, у меня оно уже изменилось.
– Знаешь что? – продолжала она. – А я ведь есть хочу! Я ведь досюда через пол-Европы пробиралась! Имеется тут у вас какой-нибудь огород?
– Ага, – сказал я.
– Не «ага», а «разумеется, сударыня», – строго поправила она. – Тебе не в лом будет утащить с кухни немного хлебца?
– Угу, – сказал я.
– Отлуплю! – пригрозила она.
Мне было не в лом, и я сбегал на кухню за хлебом, а заодно прихватил немного масла в масленке и солонку – кто знает, что взбредет этой новоявленной тетушке в голову! Проходя мимо веранды, я видел, как дядя Костя что-то внушал маме, помогая себе экономными жестами, от которых по гостиной гулял ветерок, а мамуля молча слушала его, подперевши щеку, а вот слов его было не разобрать, как ни старайся.
– Веди на огород, – сказала тетя Оля, по-хозяйски беря меня за руку. – Мама не станет ругаться, если мы стырим парочку огурцов и помидоров?
– Не-а, – сказал я.
– Ты как, прикидываешься лопухом или лопух и есть?! – рявкнула она. – Отвечай развернутыми фразами: дескать, полагаю, что не станет…
