Именно этот звук вспоминал сержант Шнур, стоя на уступе, наклонившись против порывистого ледяного ветра. В водах пролива, где когда-то находился Предел Фентов, друг с другом схлестывались гигантские айсберги. Огромные пласты льда, словно куски крепостных стен, в тишине отделялись от глыб и обрушались в море. Спустя несколько мгновений ветер доносил грохот, поднятые ударом серебряные облака, брызги и…
– Горный хребет, бьющийся в агонии, – прошептал откуда-то сбоку Эброн.
– Осадные орудия, крушащие городские стены, – возразил Шнур.
– Ледяная буря, – добавил из-за спины Хромой.
– Нет, все не так, – вставил, клацая зубами, Хруст. – Это огромные глыбы льда… обрушивающиеся вниз.
– Как… как возвышенно, Хруст, – заметил капрал Осколок. – Да ты прямо поэт, Худ тебя дери. Поверить не могу, что Моттские ополченцы отпустили такой талант. Нет, правда, Хруст, как такое могло случиться?
– А у них выбора не было, – отозвался долговязый, кривоногий сапер, яростно растирая щеки. – Я просто взял и ушел, по-тихому. Взял рыбий скелетик и взломал наручники. Потому что нельзя арестовать главмаршала. Так я им и сказал. Нельзя. Ничего не выйдет.
– Ну что, удалось поговорить с сестрой? – обратился Шнур к капралу. – Она не устала сдерживать льды? Мы-то не знаем. Непоседа и рад бы помочь, да только не понимает, как она вообще это делает.
– Без понятия, сержант. Она и со мной не разговаривает. Спать она больше не спит, но и вымотавшейся я бы ее не назвал. Худов дух, я ее с трудом узнаю́. После И’гхатана Синн будто подменили.
Шнур помолчал задумчиво, потом кивнул.
– Ладно, тогда Непоседу отошлю. Адъюнкт вот-вот должна высадиться в форте.
– Уже, – сказал Эброн, осторожно ощупывая нос. Вроде не отвалился.
Как и Непоседа, взводный маг понятия не имел, каким образом Синн сдерживает ледяные глыбы. Мало того что это больно било по самолюбию, так еще и скрыть не получалось.
– Бухта перекрыта, местный авторитет под домашним арестом. Все идет как задумано.
– Хорошо, что ты не из суеверных, Эброн, – пробормотал Хромой. – Вы как хотите, а я спускаюсь отсюда. Не то, чего доброго, поскользнусь и ногу сломаю.
– Давно пора! – рассмеялся Осколок.
– Капрал, вы, как всегда, очень заботливы.
– А то! Я пять джакат поставил на то, что ты до конца месяца оправдаешь свое прозвище.
– Сволочь.
Посмеиваясь между собой, они смотрели, как Хромой аккуратно спускается с уступа.
– Осколок, а где сейчас Синн? – поинтересовался Шнур.
– В старом маяке, вон там, – ответил капрал.
– Отлично. Предлагаю и нам перебраться куда-нибудь под крышу, пока не попали под ту ледяную тучу.
– Это ж надо!.. – взревел вдруг Эброн. – Сержант, она тут не просто сдерживает лед. Она его разрушает! Вот отчего вода прибывает так быстро.
– Хм, я думал, он сам по себе разваливается.
– И это тоже. А она еще и подгоняет: берет, знаете, Омтоз Феллак, как корзинку, и расплетает. Вот только прутья не выбрасывает, а складывает из них… что-то новое.
Шнур смерил подчиненного мага недовольным взглядом.
– Уж лучше б ты молчал, как Синн, чем говорил загадками. «Что-то новое» – это что?
– Худова мошонка, да не знаю я! Не знаю!
– Что-то корзин поблизости не видать, – заметил Хруст. – Свиньи болотные, Эброн, у тебя глаз хороший, погляди, а? Я вот даже сощурившись не вижу…
– Хватит, сапер, – отрезал Шнур, еще поглядел на Эброна и отвернулся. – Ладно, пошли, а то у меня между ног сосулька, не говоря уже про все остальное.
