Так ему удалось вдохнуть надежду в угасающую Катрину, и они стали обдумывать план и собирать деньги для поездки в Россию.
***
– Вот так, дочка. Подыскать там малыша нам помогла беременная девушка, ровесница Трины. Она собиралась замуж за молодого юриста по имени Клаус, от которого ждала ребенка. И надо же было такому случиться, что мы знали этого парня – Клаус жил в Виршеме, а в Россию приезжал по обмену опытом, и мы, оказывается, с ним были прекрасно знакомы! Воистину, пути Господни неисповедимы. Трина всегда говорила, что это был Божий знак… Клаус был хорошим человеком и талантливым юристом. Только благодаря его стараниям мы избежали очень многих проблем с оформлением документов на Леонарда! Мы как-то сразу подружились, общение нам давалось без особого труда. Клаус и его будущая жена покинули Россию вместе с нами. Здесь они поженились, у них родился мальчик, всего на два месяца младше нашего Леонардо, мы до сих пор поддерживаем отношения, да. Что-то я отвлекся…
Мы привезли Лео в Виршем… Мы были счастливой семьей и очень любили друг друга! А потом, когда Лео исполнилось пять, приехала эта жуткая женщина, Елена… Она была очень злая, с каким-то страшным амбалом рядом. Утверждала, что вся наша сделка была незаконной и она намерена забрать своего сына назад, в Россию, угрожала Трине. Ты взрослая девочка, Рут, и ты знаешь, чем это могло закончиться для нас с женой. Трина не дожила бы ни до суда, ни до тюрьмы, да и я тоже. Мы решили, что лучше продолжать жить со своей тайной, в мире и согласии с самими собой и законом и знать, что где-то по свету ходит наш приемный сын. Мы ни на секунду не забывали о его существовании, девочка. Ни на секунду, поверь. Мы даже праздновали вдвоем в Триной его дни рождения каждый год. Каждый год, да. Я не уверен, что Елена смогла обеспечить ему достойную жизнь, но мы – законопослушные граждане, Рут! Мы с Триной ежегодно исправно отправляли Елене деньги на воспитание Лео. Сейчас ему должно быть сорок шесть, хотя… я не уверен.
Старый Вилли плакал.
Рут застыла над тарелкой, надетая на вилку колбаска повисла в воздухе. Она помнила старое пожелтевшее черно-белое фото играющих на лужайке перед замком двух малышей лет четырех. Это фото, сколько себя помнит девушка, всегда висело в комнате Вилли над старинным ореховым комодом. Ребята сидели на корточках спиной к объективу и что-то очень уморительно рассматривали в траве, рядом валялся сачок для ловли бабочек. Один из них был одет в комбинезон и колпачок с помпоном (Рут почему-то была уверена, что колпачок был красным). Именно этот помпон она запомнила особенно четко, хотя фотографию видела очень, очень давно. Рут никогда не задумывалась, кто второй ребенок, да это ей было и не интересно. Она просто знала, что один из них – ее папа в детстве, возможно, он как раз и был тогда Помпоном? Надо бы спросить Трину про колпачок, но не сейчас, не сейчас.
Рут смотрела на стариков так, будто увидела их впервые в жизни. Она и представить себе не могла, сколько горя выпало на их долю. Девушка не могла поверить, что после всего пережитого можно остаться в здравом уме и доброй памяти, не наложить на себя руки и не наделать глупостей. Видимо, Бог был на их стороне, раз позволил им все это провернуть! Но затем внезапно отвернулся, решив, что им уже достаточно от него пряников. Видимо, теперь его внимание привлекло что-то более значимое, чем судьба двух маленьких людей из крошечного немецкого городка. Ведь на то он и Бог, чтобы самому решать, что в этом мире важно, а что – нет.
