– Я… я не знаю…
– А ты подумай.
– Мне кажется, что есть, – подумал я.
– А мне кажется, что нет, – ответил Мика. – Если говорить в терминах моей теории, то прутики уже должны быть согнутыми, чтобы хоть как-то скрепиться. А если они прямые, то что ж, тут уже ничего не поделаешь, такими и останутся.
– А ты какой?
– Что?
– Какой ты прутик, если говорить в терминах твоей теории?
Мика усмехнулся и потер подбородок – ширк-ширк, – как будто искал в нем ответ.
– Думаю, – наконец-то сказал он, – что с одного края все-таки закругленный, а с другого – прямой. И баран упертый, и вроде как влюбиться хочу… В общем, что-то похожее на кочергу.
– Кочерга? – повторил я. – Это сильно.
– А что, не так?
– Нет, все так.
Мика надавил на газ и обогнал красно-белую фуру с продуктами, а я задумался над его словами. Люди – железные прутики, а любовь – сила, которая сгибает и сплавляет их воедино. Хоть и грубо, слишком, я бы сказал, «по Мике», но что-то в этом есть, что-то даже поэтичное…
– Альберт?
– Да?
По его тону, на последнем слоге уходящем в горную пещеру, я понял, что сейчас будет ошеломительное откровение, вроде: «Я убил родителей, отдал младшего брата в рабство, а на вырученные деньги набил на заднице Бенито Муссолини со свастикой вместо лица».
Почти так и получилось.
– У меня ведь никогда не было девушки, – сказал Мика.
– В смысле отношений?
– Во всех смыслах.
– То есть ты хочешь сказать…
– Да, я девственник.
– О, господи, – вырвалось у меня.
– Что-то не так? – Мика стиснул зубы и настолько пристально уставился на дорогу, что казалось, машины не выдержат и вот-вот начнут лопать, как воздушные шарики. Мне повезло, что в те секунды он не посмотрел на меня, иначе я бы выпрыгнул из катафалка ко всем чертям.
– Нет, Мика, все так, но…
– Но?
– Но если бы это сказал какой-нибудь Крот или Ил, я бы поверил, но ты… Блин, Мика, да у тебя же есть все! Деньги, крутая отцовская тачка, щетина, мышцы. Ты даже учишься лучше нас всех, хоть и не прилагаешь к этому никаких усилий!
– Но у меня нет девушки, – добавил он.
– У нас ни у кого ее нет, но секс был у каждого!
– Да ерунда ваш секс.
Я чуть было не рассмеялся, но вовремя взял себя в руки. Секс – ерунда, сказал девственник. Жизнь – дерьмо, сказал младенец. Деньги – не главное, сказал нищий. Мне продолжать?
– Понимаешь, Альберт, возможностей у меня было куча, только вот желания никакого. Не хочу я так просто, по пьяни, без любви, переспать, мол, всунул-вынул, и забыл. Мне этого не нужно. Может, звучит, конечно, и дико, что парень в свои двадцать не хочет завалить какую-нибудь девчонку, но это так.
– Подожди-подожди, а как же клубы? Почти после каждой тусовки ты выходил не один, я прекрасно помню. Разве ни с кем из них ты не спал?
– Ни с одной.
– А что тогда делал?
– Кого-то провожал до дома, кого-то просто сажал в такси. Однажды меня все-таки заволокли в квартиру, но я не поддался. Целовались, пока она не вырубилась. На следующее утро назвала меня святым и сказала, что слепнет от моего нимба.
– И что дальше?
– Ничего. Поболтали, разъехались и больше не встречались.
– Ну ты даешь…
– А что, по-твоему, нормально спать с кем попало лишь бы потом похвастаться перед друзьями?
– Нет, Мика, не в этом дело. Дело в самом человеке, в его природе, понимаешь? Когда ты наготове, когда перед тобой стоит голая девица, свежая и упругая, как спелый виноград, то ты уже ничего не можешь с собой поделать. Будь ты хоть самым святым из всех святых, все равно не устоишь перед ней. Только если ты не импотент или не…
