– А что вы тут делаете? – логично осведомился я.
– Как что? – удивился Мика. – Мы так-то уезжать сегодня собираемся, или ты уже передумал?
Я медленно покачал головой и протер глаза. Мика тем временем уселся на стул и закурил. Крот вымолил у него сигарету и тоже вступил в ряды самоубийц.
– А разве ты здесь куришь?
– А с чего ты взял, что нет? – Мика стряхнул кончик «Мальборо» над пепельницей, которая стояла на столе.
– Я раньше не видел.
– А разве обязательно видеть, чтобы знать? – Мика с самодовольством откинулся на спинку стула, гордый своей мудростью. – Я видел много слепых…
– Заткнись! – крикнул я. – Мика, заткнись!
– Альберт, я…
– Мика, пожалуйста, помолчи! Дай мне подумать.
Я сжал виски ладонями и на полную мощность завел катушку мыслей. Что бы это могло значить? Очередное дежавю? Или странное совпадение? Но бывают ли совпадения настолько точными? Мика произнес ту же фразу, что и Японец. «А разве обязательно видеть…» Более того, он даже сделал то же самое, то же самое, понимаете? Вы это понимаете? Если да, то объясните, пожалуйста, мне. Вот лично я…
– Господи, его сейчас вырвет! – взмолился Крот, и меня действительно вырвало. Все, что я съел вчера и сегодня непосильным трудом, расплылось по ламинату смердящей лужицей. Ил вскочил со стула, чтобы мне помочь, Крот побежал вниз, чтобы его самого не вырвало, а Мика продолжал курить то ли глубоко ошарашенный, то ли просто равнодушный.
– Я сейчас принесу тряпку, – наконец-то нашелся он.
Вскоре лужица на полу превратилась в неприятное воспоминание. Тряпку, сгребшую переваренную пиццу, йогурты и даже пиво выкинули в помойку. Крота, хоть он и пытался сопротивляться, вернули за стол. Настроение у всех заметно подпортилось.
– Альберт, ты это… в следующий раз предупреждай заранее, если что, ладно? – попросил Мика. – Все-таки убирать не очень приятно.
– Ладно, – согласился я, совершенно не понимая, как можно предупреждать заранее о неконтролируемом процессе. Это же не рвота от переедания, которая чувствуется за километр. Это нечто особенное: страх, волнение, отвращение в конце концов. Только вот чего? И к чему? Непонятно.
– И все-таки куда мы поедем? – подал голос Крот.
– Куда захотим, туда и поедем, – ответил Мика.
– Я бы в Испанию скатался…
– А чем тебе Италия не угодила? Там, говорят, такие девушки… Сами на тебя прыгают.
– Можно и в Италию, раз на то пошло, – мечтательно произнес Крот. К сарказму он обращался по имени и отчеству.
– А если серьезно, – сказал Мика, – я уже подобрал домик в Брянской деревушке. Двухэтажный, три спальни, огород, все дела.
– Это что, как в Простоквашино, что ли? – скуксился Крот.
– Если тебе так проще, то да, пусть будет, как в Простоквашино.
– Тогда, чур, я человек, а не собака или кот.
– Это по определению невозможно, – заметил Ил.
– Почему?
– Ну-у… спускаешься на второй этаж, поворачиваешь направо, идешь до конца коридора. Там будет дверка с круглой ручкой, поворачиваешь ее, заходишь. Делаешь оборот левым плечом на девяносто градусов и смотришь. В отражении все и увидишь.
– Да ну тебя на хрен! В книжечках свои шутки пиши, а меня не трогай.
– Так, все, – скомандовал Мика. – Собираемся и выходим. Альберт, ты готов?
– Да, все нормально.
– Тогда складываем вещи и грузим в машину. Пора выезжать.
– А мы что, на твоем катафалке поедем? – спросил Ил.
– Ну да. Есть другие предложения?
– Просто это немного странно, что четверо подростков приедут на огромном «Мерседесе» в какую-то задрипанную деревушку. Нас там все сразу возненавидят, как буржуев.
