Было и не было - страница 38

Но так видится лишь поверхностно, без острого взгляда в глубину. На самом же деле первые дни в Игнатьевском запомнились нам как самые тоскливые из всех тоскливых на планете Тоска. Скучно? Да. Одиноко? Да. Готов забрать вещи и уехать обратно? Еще как! Причем готов был не только я.

– Мика, – пискнул Крот за рюмкой коньяка. Это был третий день после нашего переезда. – Тебе не кажется, что мы все это зря затеяли?

– Кажется, – ответил Мика, тоже приложившийся к коньяку. – Но сам понимаешь, от таких мыслей не убежишь. Рано или поздно все равно начнешь сомневаться, думать, правильно поступил или нет, терзать себя…

– Я согласен, – кивнул Крот. – Но…

Но.

«Но» было нашим любимым словом на первых порах привыкания к деревенской жизни. «Здесь очень тихо и хорошо, но…» «Природа, воздух, лес, но…» «Я понимаю, что универ мне не нравится, но…»

И так без конца. Огромное множество «но», после которых фраза обламывается, остается без смысла, подвешенной в воздухе, но…

Но все мы знаем, что следует за каждым многоточием. Сомнения. Не просто сомнения, а целая груда вопросов, комок тревожных мыслей, перекатывающийся в голове, будто движимый порывами ветра шарик для пинг-понга. От одной стенки мозга к другой, с противным шуршанием, постукиванием пластика по дереву. Почему? Зачем? Как? Для чего? Как же родители? Семья? Учеба? Что будет дальше? Оно тебе нужно? Альберт?

– Альберт?

Я встрепенулся.

Мы сидели на кухне. За окном густела сумеречная синева, под потолком мерцал ярко-бледный светильник, на столе скучала пустая бутылка коньяка. Был четвертый день после нашего переезда.

– Альберт? – вновь прогундосил Ил и подергал меня за плечо. – Ты пойдешь?

– Куда?

– Прогуляться.

– Ладно, пойдемте.

Мы накинули те самые уплотненные штаны, сапоги, водонепроницаемые куртки и прихватили фонарики. Гармоничнее всех смотрелся Мика: его щетина выглядела еще более мужественно на фоне охотничьего костюма. Ил был похож на школьного учителя географии, Крот – на раздутый армейский мячик, а я…

– Альберт, а ты вылитый студент на турслете.

А я был вылитый студент на турслете. Что ж, видимо, это моя судьба так или иначе относиться к Высшему (Высочайшему!) образованию, находясь в тысяче километрах от универа и могилы отца-профессора. Ирония жизни или божественный юмор, не иначе.

Мы пересекли наш замечательный дворик (пока еще пустой, покрытый плавленым снегом) и свернули в сторону леса. Каждый из нас заметно покачивался и безнадежно пытался скрыть кривую походку. Получалось, в общем-то, слабовато – на троечку с минусом.

– И какого, блин, на хрен хрена, – подал голос Крот, – мы поперлись в этот дремучий (изменено) лес?

– Чтобы проветриться, – ответил Мика и закурил. – Воздухом подышать, птичек послушать…

– Мне до твоих птичек, как…

Сравнение Крот не придумал, зато смачно рыгнул и матернулся.

– Свинья, – лаконично прокомментировал Ил.

– Я хотя бы книжки не пишу, – ответил Крот так, будто писательство приравнивается к растлению малолетних.

– Я тебе… – Ил впервые в жизни напал на человека, точнее сделал неуверенный выпад, но Мика тут же его отпихнул.

– Вы совсем озверели, что ли?! – прикрикнул он. – А ну-ка успокоились оба!

Они тут же успокоились.

С проселочной дороги мы свернули на тропинку, что вела через поле прямиком в лес. Честно сказать, гулять мне совсем не хотелось, но оставаться в доме не хотелось вдвойне. А вдруг призраки с кладбища придут меня навестить? Мол, кто это такой к нам пожаловал из города, а? Или глаз нечаянно наткнется на бутылочку настойки? И что тогда? Снова напиваться, а потом лить слезы по потерянным годам? Ну уж нет. Лучше дойти до леса и со спокойной душой вернуться обратно. Так хотя бы можно поболтать, проветриться немного.