Былое - страница 3

Поезда стояли около 20 минут. Остановится поезд и сразу к нему из других дверей ресторана выкатываются тележки на велосипедных колесах с лотками, а на них разная свежая выпечка, горячий чай и кофейный напиток, морс, жареная картошка, пирожки, беляши,бутерброды с колбасой и сыром, все вкусно и очень дешево. Я насчитывал до шести таких тележек и каждая окружена пассажирами.

В 1956-1957 годах произошел почти полный перевод на тепловозную тягу и станция начала утрачивать свое значение. Некоторые скорые поезда стали идти напроход, не нужны больше стали кочегары, машинисты паровозов, некоторые другие. Кто стал переучиваться, а кто перешел на другую работу, порой даже не связанную с железной дорогой, таких, правда, было немного.

У матери в поселке было несколько сестер, родных, двоюродных и более отдаленных, у всех  были  дети, среди них и близкие  мне  по  возрасту, старше на год-другой. Они сразу взяли меня под свое покровительство и в первые же дни по приезде я начал осваивать ближайшие перелески и колки, росшие сразу же за околицей. В одном месте было круглое болотце в метр глубины, метров сорок в диаметре, кое-где торчали из воды кусты тальника. По весне в эту  низинку стекали талые воды, солнцем она прогревалась насквозь и в первые дни апреля мы там уже купались. Лягушки, когда приходила их пора, кричали просто отчаянно громко и их издалека было слышно, а после этого в болотце было множество головастиков.

В доме у бабушки по матери, где мы квартировали, завелся маленький белый котенок,  очень игривый и забавный. Он всем понравился и как же горевала бабушка, когда случайно придавила его дверью.

Освободилась, наконец, комната в казенном здании, так тогда назывались эти строения.  Много их еще осталось на бескрайних просторах железных дорог, на каждой более-менее приличной станции они есть или были. В зданиях этих два или три подъезда или крыльца и при батюшке-царе там жили две или три семьи железнодорожников-специалистов, а потом  в  домах  этих  жило семей от шести до восьми. Заходишь  на  крыльцо, открываешь дверь,просторный коридор, прямо по ходу наша дверь, а направо и налево – двери соседей.

У соседей справа недавно родился малыш. Соседи эти-дядя Ваня и тетя Нюра Третьяковы, а первенца своего они окрестили Леней.

Я бегу домой чуть ли не сломя голову и поздно заметил лежащего на крыльце Дика, замечательного представителя породы немецких овчарок. Собака эта была дяди Вани Третьякова, он ее усиленно дрессировал и было этому псу на то время года полтора. Я наступил ему на хвост, сделал шаг и тут же почувствовал, как моя правая нога ниже колена была схвачена и как бы заключена в тиски. Я замер, а пес, не причинив мне боли, подержал ногу в зубах, тихо, без злобы порычал и в тот момент, когда почки у меня совсем были готовы расслабиться, отпустил ее. Это был очень умный пес, прекрасно знавший все команды и как к кому относиться. Хозяев он обожал, к соседям относился нейтрально, а посторонним  показывал  великолепный  набор зубов и клыков, имевшихся в пасти, но ни разу не слышал я, чтобы он кого-то укусил.

Лето, жара. Дик лежит на крыльце, излюбленном своем месте, свернувшись в полукольцо и  вывалив язык. На боку у него  лежит кошка Матрена, тоже Третьяковых, свернулась в кольцо в другую сторону и забавно наблюдать, как Дик дышит и кошка колышется вверх-вниз, вверх-вниз…