За час Валантен стал свидетелем подобной последовательности действий пять раз, при этом за таинственной дверью исчезли семь человек. Все они, судя по внешнему виду, были буржуа или студентами, а последний из них показался инспектору смутно знакомым. Это был юноша, которому явно еще не исполнилось и двадцати. Валантен был почти уверен, что раньше ему уже где-то доводилось видеть эту щуплую неврастеническую фигуру, широкий умный лоб и лихорадочно блестящие глаза. Он долго рылся в памяти, но фамилию ему удалось вспомнить, лишь когда он уже закончил есть, а кабак почти опустел, – Галуа. Юношу звали Эварист Галуа. Экзальтированная личность, выдающийся математический ум. Прошлой весной он опубликовал во «Всеобщем и всеобъемлющем вестнике анонсов и новостей из области науки» барона де Ферюссака свою работу, посвященную уравнениям с модулем. Изложение было довольно сумбурное, тем не менее статья изобиловала блистательными идеями. А спустя какое-то время Валантен столкнулся с ее автором на заседании Академии наук, где Галуа чуть было не удостоился Гран-при по математике. Двое молодых людей тогда едва успели обменяться парой слов на выходе из амфитеатра, но теперь Валантен решил воспользоваться той давнишней встречей, чтобы завязать с юношей разговор и попытаться разузнать побольше о том, что творится под вывеской «Три беззаботных коростеля». Только вот в данный момент, когда обслуживание утренней толпы клиентов уже закончилось, он не мог дольше оставаться в зале, иначе привлек бы к себе внимание. Инспектор счел за лучшее покинуть заведение и дождаться Галуа на улице.
Впрочем, долго ему ждать не пришлось. Минут через двадцать юный математик появился на крыльце кабака – уходил он в одиночестве, как и пришел. Валантен, увидев его, вздохнул с облегчением: он боялся, что Галуа нарушит его планы, покинув «Трех беззаботных коростелей» в компании приятелей. Дав своей цели удалиться шагов на двадцать, инспектор бросился вдогонку с криком:
– Прошу прощения! Месье Галуа?.. Вы ведь Эварист Галуа, верно? Я не ошибся?
Юноша обернулся и окинул Валантена вопросительным взглядом:
– Мы знакомы, месье? Простите, но я, признаться, вас не помню… – Тон его был вполне дружелюбным, без намека на подозрительность.
– Мое имя вам ни о чем не скажет, – улыбнулся Валантен. – Мы с вами пересеклись всего однажды в Академии наук. Я тогда подошел выразить свое восхищение вашими исследованиями касательно способов решения алгебраических уравнений.
– В самом деле? – пробормотал юный математик, польщенный и смущенный одновременно. – Кажется, теперь припоминаю… Вы сказали, в Академии наук?.. И все же назовите мне свое имя.
– Верн. Валантен Верн. Сам я больше увлечен химией и минералогией, однако меня интересует все, что имеет отношение к фундаментальным наукам.
– Ну конечно же! Валантен Верн! – воскликнул Эварист Галуа, хлопнув себя по лбу. – Память у меня дырявая! Сердечно рад новой встрече.
Инспектор с трудом сдержал усмешку: он только что представился Галуа по имени впервые. Математик определенно не помнил ничего об их встрече, но не решился в этом признаться, чтобы не обидеть собеседника.
– Еще раз прошу прощения за то, что позволил себе вот так запросто окликнуть вас на улице, но я случайно заметил, что вы вышли из заведения «Три беззаботных коростеля». Я собирался застать там своего друга Люсьена Доверня и вместе позавтракать, но его там не было, вот я и подумал: вдруг вам по чистой случайности что-нибудь о нем известно.
