— Рина, — пытаюсь услышать ее голос, но подозрительная тишина заставляет прислушаться.
Шум воды вообще сбивает с толку. Может, она на кухне и пошла мыть посуду, но, прислушавшись, я начинаю понимать, что Вельская далеко не там. А когда я слышу стоны, меня чуть ли не подбрасывает на заднем сиденье. Мечусь внутри машины, словно раненый зверь.
То убираю телефон от уха, то снова подношу и начинаю чувствовать жар во всем теле, закручивающийся где-то там, ниже пояса.
Водитель встревоженно вглядывается в зеркало заднего вида, а я мычу что-то невразумительное о том, что меня замучила неимоверная жажда и мне требуется срочно питьевая вода.
Фантазия, надо отдать должное, у меня всегда хорошо работала. И быстро нарисовался образ обнаженной Вельской в ванной, от чего хотелось зарыться, как страусу, с головой в песок.
«Она что, плачет?» — осознание, что Рина получила разрядку, упоминая мое имя, а теперь плачет, совершенно выбило воздух из легких.
С чего бы вдруг… А если…
— Рина, — шепчу в телефон, когда слышу какое-то движение. — Ты меня слышишь?
И пусть только она попробует сейчас соврать, что рыдала в ванной над плаксивым сериальчиком.
10. Глава 9
— Это тебя не касается! — выпаливаю быстро в ответ в надежде, что этого будет достаточно.
А самой хочется провалиться сквозь землю. Как безнадежно я пала! Я не стыжусь того, что Стембольский меня застукал. Мне плохо оттого, что в порыве обиды, чувств и прилившей страсти какая-то неведомая сила дернула меня сказать его имя.
— Тебе не кажется, когда женщина… кхм. В общем, меня не устраивает ответ, Рина. Нам есть о чем поговорить, тебе так не кажется?
— Кажется, что неделю назад я жила проще, — честно признаюсь в том, что гложет и съедает меня изнутри. — И нет, я не считаю нужным продолжать этот разговор, — в ультимативной форме пресекаю любую попытку к продолжению беседы.
Сбрасываю наш разговор. Я не готова ничего с ним обсуждать. Пусть тискает свою модельку и радуется. Его все устраивало долгих пять лет, почему я теперь должна что-то менять в своей жизни?
Оборачиваюсь и смотрю на свое отражение. Глаза горят, губы искусаны и немного припухли, на щеках разлился легкий румянец.
Что со мной не так?
С крючка снимаю банный халат, закутываюсь в него и выхожу из ванной, на цыпочках крадусь в комнату, тянусь за ноутбуком.
Телефон вибрирует. Я игнорирую и даже не собираюсь смотреть, кому в такой час не спится. И так все понятно. У Стембольского, вероятно, совсем дела плохи в компании, если он целую неделю только и занимается преследованием меня.
И если его попытки обсудить «нас» меня практически не задевают, то ситуация, если Ян узнает про сына, беспокоит.
Ильина довольно четко описала, что будет. И входить в эту мутную воду дважды совершенно не прельщает.
Открываю ноутбук и захожу на сайт недвижимости. Что, если мне продать квартиру бабушки и на вырученные от сделки деньги сделать попытку начать свою жизнь в каком-нибудь другом городе?..
На первый взгляд идея кажется настоящим бредом. Ну сколько можно выручить за малогабаритную квартиру не в самом престижном районе города?
Я просматриваю объявления и впадаю в уныние. Цены на квартиры со схожими данными очень низкие. Если я сейчас продам эту квартиру, то мне разве что хватит на отдельный санузел, причем даже не в новостройке. Шило на мыло получается, а отмывать и делать ремонт в затрапезных халупах я не потяну.
