— Мам, — удивленно моргает сын, когда видит меня, крутящуюся у зеркала. — А ты куда?
— Саша, ты лучше скажи, какая она у тебя красивая, видишь, как вся светится? — проговаривает Тамара Владимировна.
А я перевожу взгляд на себя в зеркало и убеждаюсь, что женщина права. Глаза сверкают как два бриллианта, а на лице глупая улыбка. Мне не хочется признаваться, что все дело в Стембольском. Это наверняка обычное волнение и предвкушение предстоящего поворота событий, когда из тени появится Лева.
— Красивая, — тянет Сашка. — А ты надолго?
— Я постараюсь как можно быстрее.
С вешалки снимаю легкий кардиган и накидываю себе на плечи.
Сын подозрительно зыркает на меня заинтересованным взглядом, но больше ничего не спрашивает.
Ян уже на месте и давно ждет. И именно сейчас я как-то слишком быстро теряю свой боевой настрой. Хочется все отменить и запереться на семь замков, но вечные прятки ровным счетом ничего не изменят.
Решительно подхожу к лифту и нажимаю на кнопку вызова. Нельзя отступать, только вперед.
Стембольский стоит на улице, привалившись к двери своего внедорожника, и сканирует меня жарким взглядом, когда я выхожу из подъезда. Он явно не ожидал такого поворота событий.
Когда я приближаюсь к бывшему, он наконец находит в себе силы отмереть и заговорить:
— Рина, ты очень красивая.
В душе мне очень приятно, и хочется растечься перед ним лужицей, но надо сдержаться и не наделать глупостей.
— Это не для тебя, — одергиваю его. —Так что у нас не так много времени, Ян.
Замечаю, как одна его бровь взмывает вверх. Удивлен и недоволен таким заявлением, но молчит, а значит, пытается просчитать.
Открывает дверь своей машины, и только сейчас я замечаю, что за рулем уже сидит водитель. А значит, в дороге мы будем сидеть рядом, непозволительно близко. Настоящее безумие, которое мне предстоит выдержать.
Ян явно ловит недовольство в моем взгляде, и я замечаю на мгновение, что его это радует.
Ну что же, посмотрим, кто кого…
***
Нижнее белье и платье под кардиганом обтягивают, как вторая кожа. Мне трудно дышать. Волнение зашкаливает, но я стараюсь держаться и с непроницаемым лицом смотрю в окно машины. Ян явно наблюдает за мной. Я чувствую его пристальный взгляд. Вся кожа покрывается жаром.
А все Левка!
Я не собиралась надевать этот кружевной черный комплект. Он лежал с незапамятных времен. Когда я была беременной, не успела его поносить. Грудь за каких-то два дня стала просто в полтора раза больше, появились синие растяжки, которые меня напугали до чертиков. Я подумала, что под кожей разлились сосуды и надо уже бить тревогу, бежать к маммологу. В чувство меня привел участковый гинеколог, у которого я наблюдалась по беременности, сунув мне в руки рекламные буклеты с разными кремами от растяжек и отправив домой.
— Так и будем молчать? — Стембольский прерывает затянувшуюся паузу.
— Куда мы едем? — спохватываюсь, потому что совершенно забыла разузнать адрес для Левы.
— В «Ночной город». У меня там зарезервирован столик.
— Яс-с-с-но, — тяну с пренебрежением, а у самой захватывает дух.
Я видела в интернете рекламу. Пафосное место. Дорогое. Для элиты. И я туда совершенно не вписываюсь. Ни по каким параметрам.
— Не боишься, что нас кто-то заметит и оповестит твоих родителей? — наболевшее так и выползает наружу, сдерживаюсь и не говорю конкретно о матери Яна, обобщаю и выбрасываю как флаг, влезая на баррикады.
