– Нет, мама, я не верю ему, – качаю головой. – Ты его не знаешь. Не знаешь, как он общается со мной, как ведёт себя. Он упрямый, жёсткий, грубый.
– Если всё действительно так плохо и он тебя обижает – откажись.
Я изумлённо смотрю на маму.
– Отказаться?
– Ну да. Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Не надо жертвовать собой ради нас. Обещаю, я устроюсь на работу, перестану помогать в церкви. Постепенно рассчитаемся с долгами. Я всё время диктовала тебе, как жить, но сейчас Лика выбор за тобой. Я поддержу тебя в любом случае.
Да, мама правильно говорит, можно отказать Рамилю, можно жить, как раньше. Я найду другую работу, будем также жить и работать без какого-нибудь просвета в будущем. А через двадцать лет, когда ипотека будет погашена, я буду такой же одинокой женщиной с ребёнком, как моя мама. В одиночестве жить в своей квартире, потому что Матвей уже вырастет и будет жить своей жизнью. На фоне этого, предложение Рамиля словно билет в новую жизнь. Она играет яркими красками и обещает совсем другое будущее, наполненное финансовой свободой и независимостью. Я итак слишком много всего терпела в своей жизни, надо только потерпеть ещё один год. А один год по сравнению с двадцатью годами кажется не таким уж большим промежутком времени.
– Мама, нет. Я всё же соглашусь на его предложение. Но нам придётся быть очень осторожными. Жить с Рамилем я не буду, только несколько раз в неделю, скорее всего, всё равно придётся ночевать у него, но я буду стараться чаще бывать дома. А в те моменты, когда я буду у Рамиля, ты, мама, мне звонить не будешь, а если всё-таки понадобится, то о Матвее будем говорить не как о ребёнке. А как…о котёнке, чтобы Рамиль ни о чём не догадался. Понимаешь мам?
Она кивает.
– А может, рассказать ему? – спрашивает мама неожиданно.
– О чём? О Матвее? Рамилю? Нет! Ни за что! Ты что хочешь, чтобы он у меня сына отобрал? – возмущённо вскрикиваю я.
– Но он же отец, имеет право знать. Может, тогда и врать бы не пришлось, а Рамиль стал платить алименты?
– Мама, ты святая простота. Я знаю, что ты веришь в людскую доброту, но не все люди так хороши, как ты думаешь.
Мама грустно улыбается, садится рядом со мной на диван.
– Когда-то я тебе говорила точно такие же слова, а ты была уверена, что Рамиль хороший. Грудью защищала его.
– И я ошиблась. Ты была права. Людям нельзя доверять, каждый делает только так, чтобы ему было хорошо. Я не верю Рамилю. И сомневаюсь, что он выполнит хотя бы половину условий, но я всё же попробую.
Мама смахивает выступившие слёзы, тяжёло вздыхает, кивает головой.
– Хорошо.
Вижу, что ей тяжело.
Ну, ничего, – успокаиваю себя, – переживём и это. Не привыкать. Хуже всё равно уже не будет. Даже если он будет приставать, а я уверена, что будет. Тогда можно будет разорвать контракт. В любом случае я буду в выигрыше.
Я бодрюсь, а внутри всё дрожит от страха, но я упрямо фотографирую листок и отправляю условия Рамилю. Почти сразу вижу, как галочки окрашиваются голубым цветом.
“Это всё?” – следом приходит СМС.
И как это понять? Слишком много или, наоборот, мало?
“Могу ещё написать, если мало,” – отвечаю Рамилю.
“Вполне достаточно, но меня некоторые пункты не устраивают. Чуть позже пришлю поправки”.
Ну пипец! Он ещё и поправки вносить решил. Мы так не договаривались.
18. Глава 16
Утром меня разбудил звонок телефона.
– О боже, – бурчу я, глядя на часы, там ещё нет шести. – Этот человек вообще когда-нибудь спит?
