Как только вода касается горла, становится легче. Делаю несколько больших глотков. Сама не понимаю, что случилось. Со мной такое раньше было. Началось во время беременности. Приступы начались на тридцать второй неделе. Как объяснил мне тогда врач, что это панические атаки. Когда в организме включается защитный механизм.
Матвей был крупным ребёнком и часто упирался мне в рёбра так, что я не могла дышать. Вот тогда меня и накрывало. Не могла спать лёжа. Только сидя, мне всё время казалось, что я задохнусь во сне. Последний месяц перед родами я так вымоталась, что больше напоминала зомби, чем счастливую маму.
Зато, когда родила, весь мой мир сосредоточился на маленьком сопящем комочке, и приступы сами собой ушли. Мне некогда было думать о себе. Некогда было ходить по психологам. Тем более, кормящей маме больше половины лекарств запрещено. Для мамы же это всё вообще казалось какой-то выдумкой и капризами. У неё всегда один ответ – помолись.
И вот теперь опять приступ.
Я понимаю, что он, скорее всего, был спровоцирован повышенной тревожностью. Последние дни были неспокойными, а сегодняшний вечер был самым пиком напряжения.
Но не буду же я это всё объяснять Рамилю и его семье. Поэтому мне остаётся только сидеть с растерянным видом и пожимать плечами на их вопросы.
– Простите. Я сама не знаю как, так получилось, – виновато улыбаюсь.
– Ну что ты милая. Главное, чтобы с тобой было всё хорошо.
Лилия Николаевна поглаживает меня по руке. Рамиль же сидит рядом на диванчике, придерживает меня за талию.
– Если хочешь, можем уйти сейчас, – предлагает он, а я слишком поспешно соглашаюсь. Надеюсь, все спишут на моё состояние.
Мы прощаемся. Ася обнимает на прощанье.
– Была рада познакомиться, – говорю перед тем как выйти. Мне и правда Ася понравилась. Хорошая девушка.
Выходим из дома. И я выдыхаю. Будто со спины валун огромный скатился.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Рамиль, когда садимся в машину.
– Хорошо.
– Что это было, Лика?
– Ничего.
– Нет. Это не ничего. Тебя трясло. Это что-то нервное? – Его взгляд впивается в моё лицо.
– Да. Нервное, – поворачиваюсь к нему корпусом. – Как раз началось после того, как ты изнасиловал меня. Это называется паническая атака. Появляется, когда чувствую опасность.
Проговариваю все слова чётко ,чтобы до него дошло. Да привираю немного. Панические атаки начались не из-за того случая, но может хотя бы этот факт будет его сдерживать.
Рамиль молчит, всё ещё смотрит мне в глаза. Протягивает руку, чтобы дотронуться до моего запястья, но я отдёргиваю руку.
– Мы сейчас в машине, – шиплю на него. – В прикосновениях нет надобности. Или ты хочешь спровоцировать ещё одну вспышку?
– Нет.
Откидывается на спинку, опускает голову. Поза совсем не властная, а скорее усталая.
Ну неужели до него стало доходить, что всё в жизни имеет свои последствия. Хочется верить. Если так, то у меня появится шанс спокойно прожить этот год без его приставаний.
– Прости, Лика. Я не думал, что тебя это так задело, – его голос звучит глухо. – Если бы я мог всё изменить…но я понимаю, что прошлое не вернуть.
– Вот именно. Ничего не вернуть и не изменить. И это сидит у меня в голове. Каждый раз, когда ты касаешься меня, я чувствую прикосновения насильника и во мне всё сжимается. То же самое при поцелуях.
Он поднимает голову, снова смотрит на меня.
– Ты ходила к психологу?
