– К психологу? Не смеши меня. В моей семье самый лучший врач и психолог – это библия и молитва. Ты забыл какая у меня мама? Я ведь и в полицию не пошла по её просьбе. Она испугалась огласки. Как же, мать такая набожная, а дочь в каком-то отеле отодрал мужик.
Вытираю уголок глаза, куда закатилась солёная капля.
– Лика…я не хотел, чтобы так получилось. Я ведь хотел жениться на тебе. И женился, если бы твоя мать не увезла тебя.
Я усмехаюсь.
– Ты так и не понял, кажется. Это я просила маму не подпускать тебя. Я ненавидела тебя. Считала предателем. Ты раздавил меня, унизил, разбил девичьи мечты. Я ведь не о таком первом разе мечтала. Хотела, чтобы сначала была свадьба, а потом первая брачная ночь. И не силой, а по моему желанию, чтобы мне хотелось этого. А ты…ты всё испортил.
– Я понимаю.
– Ни черта ты не понимаешь, – если минуту назад мне было жаль себя, то сейчас злость вскипает за секунду. – Не тебя тащили подруги до дома без трусов.
От нахлынувших воспоминаний меня начинает тошнить.
Рамиль обхватывает мои запястья и тянет на себя.
– Нет. Пусти. Я же сказала мне плохо от твоих прикосновений.
Но Рамиль вместо то, чтобы отпустить обнимает и прижимает к себе.
– Послушай меня Лика. Просто послушай. Я не причиню тебе вреда. НИкогда. Слышишь?
Его ладонь лежит на основании шеи, и я не могу оттолкнуть его.
– Я это сделал, значит, мне и расхлёбывать. Давай сходим к психологу, к психотерапевту, если хочешь. Проработаем твои страхи, чтобы избавиться от них. Я не хочу, чтобы ты всегда смотрела на меня, как загнанный зверёк. Слышишь? Я хочу всё исправить.
– Я не верю тебе, – всхлипываю и ненавижу себя за слёзы.
– Я знаю. Малыш, если бы ты только знала, как я хочу всё исправить.
22. Глава 20
Постепенно всхлипы становятся тише. Всё это время Рамиль молча обнимает меня. Неприятно осознавать, что всю злость и обиду я выплакала у него на глазах.
Сколько раз я представляла себе нашу встречу. В этих мечтах я всегда вела очень сдержанно, холодно, с достоинством королевы. Продумывала фразы и его реакцию, на каждое высказывание подбирала десятки ответов, чтобы были оригинальные, уничижительные. И в этих представлениях я, естественно, уходила с высоко поднятой головой, а он с тоской смотрел мне вслед, осознав, какую глупость сделал. Но ни в одной фантазии я не рыдала у него на плече.
Чувствую, как лицо горит от стыда, а веки набухли. Нос не дышит. Представляю, как я сейчас выгляжу ещё наверно и тушь потекла. Поднимаю голову и вижу, на его белой рубашке два чёрных пятна.
Ну вот ещё и рубашку ему замарала.
– Успокоилась? – спрашивает Рамиль. Голос мягкий, бархатный.
– Да. Теперь можешь отпустить меня.
– Хорошо.
Его руки соскальзывают с моей талии, освобождая от тяжести, и я тут же перебираюсь на своё место.
– Отвези меня домой…пожалуйста.
Рамиль также молча заводит двигатель, мы выезжаем за ворота. До самого дома молчим. А когда машина останавливается рядом с соседним домом от моего, он выходит, открывает дверь и идёт вслед за мной.
– Я же просила не приближаться к моему дому, – я резко останавливаюсь.
Неужели он решил даже здесь нарушить правила?
– Я не собираюсь заходить. Просто провожу до подъезда. Поздно уже.
– Ну и что? Шесть лет ходила здесь и никто не нападал. Уходи. Не надо меня провожать.
– Иди домой, я постою здесь, пока ты не зайдёшь.
Он достаёт пачку сигарет, подкуривает. Пламя зажигалки освещает его лицо. Я отворачиваюсь и иду к дому, спиной чувствую его взгляд.
