- Это была ошибка. Я сто раз пожалел, что повелся, - отрезаю зло, мысленно выделив одну блондинку из целой вереницы клонов. Она была чертовски на Надю похожа, но только внешне, а под ухоженным фасадом скрывалась пустота. - Ее даже кольцо не смутило.
- Может, у нее любовь с первого взгляда случилась?
- Нет, сестренка, это другим словом называется: на «б» начинается… буква «л» там тоже есть, но на втором месте. А дальше…
- Назар! – повышает голос, смущаясь. – Сейчас у нас дома Полина, - признается чуть слышно.
- Очень вовремя, - бубню себе под нос и осекаюсь. О встрече с бывшей женой предпочитаю умолчать.
Наверное, Вика была бы не против узнать о появлении Нади в моей жизни. И точно обрадовалась бы тому, что у нас родился сын. Ее племянник. Но я обещал никому не говорить о маленьком Назарке - и сдержу слово.
Даст бог, сестра узнает обо всем позже - и станет лучшей тетей, о которой только можно мечтать. Педиатр по профессии, она очень любит детей, хотя своих пока не планирует. Утверждает, что строит карьеру, так что пеленки-распашонки будут ей в этом мешать. На мой взгляд, она просто не встретила достойного мужчину, а еще подсознательно боится, что выбор вместо нее сделают родители, выдав замуж за какого-нибудь светило медицины, поэтому и отвергает сам институт брака.
– В любом случае, тебе пора встряхнуться. За год совсем стариком стал, нельзя же так, - продолжает поучать меня Вика, словно это она старше, а не я. – Попробуй отпустить прошлое.
Бьет по больному, но я не злюсь на нее за это. Сестра желает мне лучшего. Я помню, как она искренне поддерживала меня после потери дочери – и плакала навзрыд, забирая со мной тело... Ревела за нас двоих, ведь у меня и слезы высохли, и все внутри превратилось в пустыню.
Вика захлебывалась горем, пока врачи пытались вытащить Надю после кровотечения и стресса, а я… просто закрылся. Думал, так будет правильно, ведь в семье хоть кто-то должен сохранять холодный рассудок. Быть главой, опорой и поддержкой. Оказалось, я не более чем колосс на глиняных ногах и своим поведением не помог Наде, а разрушил ее и отпугнул.
– Без прошлого нет будущего, - бросаю ничего не значащую фразу, лишь бы закрыть разговор.
- Ты изведешь себя…
Молча встаю с кровати, покидаю спальню и бреду по коридору. Упираюсь в запертую дверь, прижимаюсь лбом к холодной деревянной поверхности.
- Поздно, - выдыхаю и отключаюсь, не попрощавшись. Вика не обидится – она девочка умная, все поймет.
Зато я идиот по жизни.
Словно наказывая себя, я нащупываю ключ над дверью, открываю замок – и захожу в комнату, которая должна была стать детской. Кроватка так до конца и не собрана, потому что Надя считала это плохой приметой. Суеверия не спасли нашего ребенка. А после… жена запретила что-либо трогать здесь, будто дочь все еще жива и обязательно вернется.
Не знаю, зачем, но исполняю ее волю до сих пор, а сам не верю в чудо.
Психологи в один голос рекомендовали избавиться от всего, что могло напоминать Наде о дочке. Твердили, будто так она быстрее смирится с потерей и придет в себя. Однако детская оставалась нашим маленьким секретом. Рука не поднималась выбросить все вещи. И не только потому что я опасался реакции жены – я и сам не хотел прощаться. Не был готов.
Видимо, зря…
- Довольно, Богданов, соберись! – приказываю сам себе и щелкаю пальцами перед лицом, чтобы очнуться.
Закрываю запретную комнату, которая делает меня слабым и уязвимым, хватаю сумку, складываю в нее сменную одежду, некоторые личные вещи. Со стороны выглядит так, будто я собрался на отдых. Однако реабилитационный центр курортом назвать сложно. Именно поэтому я не хочу надолго отлучаться от Нади.
