— В плане?
— В плане будущего. Роберт, ну что за вопросы? — теперь раздражение появилось и в голосе Светланы Львовны. — Лии сорок один. Дочка взрослая. Конечно, Жанна надеется, что она еще устроит себе личную жизнь худо-бедно.
— Худо-бедно уже было. Дальше?
— Ты должен убедить ее расстаться с ним. Понимаешь? Он сам не уйдет, ты же понимаешь…
Роберт почесал подбородок и только сейчас сообразил, что забыл побриться.
— Откуда я должен это понимать? У меня никогда не было любовницы. Бабе сорок лет. Давайте вы, пенсионерки, не будете лезть, а? Разбирайтесь с двадцатилетним, вам мало геморроя? Мне достаточно.
— Роберт, Лия не посторонняя тетка…
— Мать, я прошу тебя, хватит! Хватит того, что я всю жизнь плачу за ее ошибку. Потому что вы убедили меня, что это я виноват…
— Я никогда тебе этого не говорила.
— Говорила твоя Жанна, это одно и тоже. Мы выбираем, нас выбирают… Не надо было мне назло выходить замуж и заводить ребенка. Я люблю Веронику, мне ее безумно жалко, но заберите от меня ее мать. Если она наконец-то нашла кого-то, то я буду последним человеком, который полезет это разрушать. Я к этой женщине близко подходить не хочу. Полгода не знать, что ее дочь спит с моим сыном — я не понимаю, как это может быть правдой! Вот убей меня, не знаю… И бабушка туда же!
— Давай не начинать по новой, давай? — перебила теперь мать.
— Я и говорю — не надо. Не надо в разговорах со мной произносить имя Лии.
— Роберт…
— Мать, хватит! Нас приютила Жанна. Лия к этому не имеет отношения — никакого. И мне плевать, что она, с кем и где… Я устроил себе геммор с этими чертовыми парикмахерскими. Хватит! Мать, хватит! Услышь меня наконец — у меня с Динкой проблемы. Чужие мужики и чужие бабы меня не волнуют, — правда, он не сдержался и использовал другое, более грубое слово, чего никогда не допускал в разговорах с матерью.
Замолчал на секунду, но посчитал, что лучше не извиняться — так до матери быстрее дойдет, что не ту тему с сыном подняла.
— Разберись со своей невесткой. А про свою дочь Жанна поздно подумала — уж извини… Я ей безумно благодарен за нас с тобой. Но хватит, может быть, на моем горбу в рай въезжать? Один раз помог, два, три… Они решили, что так будет вечно? Уж личное можно без моего участия решать?
— Что я должна сказать твоей жене? — заговорила наконец Светлана Львовна.
— Просто убеди ее поехать на пару месяцев к тебе. Сначала на пару месяцев, потом посмотрим. Пусть начинает учить грузинский. Пенсия не за горами.
— Почему не язык богов? — усмехнулась мать.
— В Армению мы не собираемся и общаться с новой семьей моего папочки — тем более.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Мать, я не знаю, что делаю. Если бы знал, не спрашивал бы тебя. Не просил о помощи. Не просил бы. Но сегодня не звони им. Может, они спят.
— Позвони жене сам.
— Я не буду ей звонить. Не буду. Это чисто ее вина. Пусть приходит и извиняется.
— Роберт, это так не работает… — начала осторожно мать. — Динка иначе воспитана.
— Да она никак не воспитана! — Роберт снова повысил голос. — Ладно… — Теперь повисла пауза. — Я не должен обсуждать с тобой жену. Какая бы Дина ни была, я сам ее выбрал. Впрочем, армяне тоже не умеют воспитывать дочерей. Не только русские.
— Роберт, хватит… Ты так договоришься до того, что грузины умеют. Никто не умеет. Ты тоже не очень хорошо воспитан.
— Это не твоя вина. Это тлетворное влияние севера… Ладно, звякни завтра Динке.
