— Терять любимую женщину мужчине тяжело, — его голос понижается до глубокой вибрации, — и больно.
— Ты сейчас про жену?
— Про тебя.
Вопреки здравому смыслу и моей обиде ноги тяжелеют, и внизу живота теплеет.
— Прекрати, — морщу нос, чтобы скрыть свою слабость перед Адамом. — Как всегда красиво стелишь, но жестко спать. И делаю ставку на то, что это не ты развелся, а жена тебя кинула, потому что ей осточертело терпеть твоих сладких девочек. Я ее не осуждаю за то, что она так долго тянула, но женщины всегда тянут до последнего в надежде, что муж все осознает и изменится.
— Еще варианты? — вопросительно приподнимает бровь.
— Ну, — тоже откидываюсь назад и копирую расслабленную позу Адама, — ты все еще женат. И у тебя есть дети.
— А у тебя?
— Что у меня?
— Дети есть? — резко поддается в мою сторону и шепчет. — Может, сын или дочь лет четырех?
— Наш головокружительный роман обошелся без залета, — обнажаю зубы в оскале.
Это была еще одна причина глупых девичьих мук. В самый острый момент моих истерик я страдала, что не унесла с собой частичку Адама. Я проливала слезы и фантазировала, каким мог быть наш малыш. У него бы были обязательно глаза Адама и мой носик.
— А мы ведь не предохранялись.
— Пронесло, — жестко отвечаю я.
Цепко и внимательно вглядывается в глаза, недовольно цыкает и, развалившись на стуле, резюмирует:
— Жаль.
— Ты серьезно?
— Да. Я бы хотел от тебя ребенка, — будничным тоном отвечает он.
— И как бы я с ним… — у меня от негодования перехватывает дыхание. — Да я на стипендию жила, Адам. Я в дырявых кроссовках на пары ходила.
— Ты бы справилась, — пожимает плечами.
— А потом бы ты появился такой красивый и крутой папаша?
— Да, — безапелляционно заявляет он и продолжает тихим стальным голосом. — И не было бы у тебя дырявых кроссовок, если бы ты тогда осталась и выслушала меня.
— Тогда бы у меня душа была дырявой. Прости, Адам, но быть любовницей и содержанкой — не мое, — встаю и ножки стула скрипят о плитку на полу.
— Ты бы стала моей женой, — поднимает тяжелый взгляд, — и я бы заставил тебя носить на пальце кольцо. И ты бы уже мне родила двоих детей. Мальчика и девочку. И сейчас была бы беременна третьим.
— Извини, — мило улыбаюсь, — но рожать я буду своему мужу. Спасибо за кофе, за пустую болтовню, — подхватываю сумочку, — но мне пора. И ты все еще тот же нахальный лжец. Я даже очарована твоей наглостью, беспринципностью и самодовольством, но у меня сейчас в приоритете другие качества в людях.
— И я тобой тоже вновь очарован, Мила. Как и тогда, облитый какой-то зеленой жижей.
Избить бы его сумкой с криками, что он испортил мои лучшие годы, но он вряд ли что-то поймет. Горделиво отбрасываю волосы за плечи и цокаю каблуками прочь. Девочка-бариста в уголке у кофе-машины провожает меня любопытным взглядом. Вот она купится на наглость и цинизм Адама, а я пас.
У двери он меня нагоняет и рывком за запястье разворачивает к себе. Я теряю равновесие, молча заваливаюсь назад, удивленно вглядываясь в глаза Адама, который второй рукой подхватывает меня за спину. В голове вспыхивает яркое воспоминание, в котором он учит меня танго в полумраке кухни.
— Номер телефона не оставишь? Старый ты сразу сменила.
4. Глава 3. Это не шантаж
— Нет, — твердо отвечаю я. — У меня нет желания с тобой общаться.
— Какая ты суровая.
— Все в прошлом, Адам, — с трудом выдерживаю темный и пронизывающий взгляд. — У меня новая жизнь, другой мужчина.
