Cambridge Guy Portrait - страница 21
Ночь. Голова тонет в подушке. Неожиданно слышится шум. Сонный и разморенный, я заглянул в соседнюю спальню. Хрупкая фигурка сидела у окна, поджав ноги и тихо плача.
– Что случилось? – я коснулся костлявого плечика, ощущая до боли знакомые мурашки.
– Всё ложь. Так не бывает. Доминик, мне страшно.
– Ты чего?
– Это сон. Какой—то слишком крепкий сон.
Я понял, о чём она говорит.
– Это не сон, – я сел рядом, – Всё реально.
– Из—за таблеток я путала два мира. Может быть это очередная галлюцинация?
– Нет, Доминика.
Вдруг девушка прижалась ко мне, утыкаясь носом куда—то в плечо. Искреннее, мучительное отчаяние слышалось в стуке заячьего сердца. Я обвил её руками, чуя рвение защищать это болезненное существо.
Спустя час, я пошёл к себе. Наполнив стакан водой, я посмотрел в окно. Город не спал.
– Доминик…
Хриплый голос мужчины. Я на миг готов был упасть в обморок. Это какие же воры…
– Доминик…
Я оглянулся. За мной стоял невысокий брюнет. Огни города чуть освещали геометрическое лицо. В голове промелькнула какая—то мысль.
– Би…
– Молодец, – он улыбнулся.
Я не знал, что делать. У меня в кухне сейчас находится опасный преступник, поубивавший половину парламента. Он был в точности таким, каким его описывала Доминика.
– Вы! – вскрикнул я и почувствовал, как мне на голову надели мешок и вкололи что-то в плечо.
***
В висках, ускоряясь, стучали маленькие молоточки. Я приоткрыл глаза, чувствуя давление в разных частях тела. Связан. Сижу в позе алмаза на полу.
Я покрутил головой: огромные окна комнаты в квартире были завешаны алыми шторами, на стенах висели фотографии и газетные вырезки, за спиной – дверь. Передо мной на журнальном столике на подставке приторно чуть дымилась кисэру.
Я дёрнул руки, ноги, спину – безрезультатно.
– Меня много лет обучали ходзёдзюцу. Не беспокойся: верёвки шёлковые и не причинят тебе боли, – сзади застучали каблуки.
Пот побежал по затылку. Никакие приёмы не могли успокоить мозг, увидевший Би, о существовании и степени ужасности которого я знал по рассказам Ники да уликам моего друга.
Би поставил на столик три большие горящие свечи, взял трубку и с сурово опущенными бровями втянул дым.
– Я рад познакомиться с тобой. Прошу прощения за столь внезапное вторжение в твою жизнь.
– Доминика… если…
– Доминика спит в гостевой комнате твоей квартиры и ни о чём не догадывается, – сухо перебил меня мужчина. – Она настолько тебе дорога, что отбивает инстинкт самоcохранения?
Мои внутренности заныли. Я приоткрыл рот и выпучил глаза.
Би низко хмыкнул, выпуская очередную затяжку.
– И как же столь успешный молодой психиатр решился отдать свою жизнь за жизнь незнакомки? Давай подумаем вместе: ты воспитывался любящей мамой, врач, а все они дают клятву Гиппократа. Доминика – бедное существо, маленькая девочка, которую жуткие псевдородители чуть не довели до самоубийства; настоящий отец пропал, и мать, кстати, тоже; вскоре её похищает страшный и жестокий монстр, и после всего вышеперечисленного Доминика попадает в дурдом. Ты полез туда с «Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигиеей и Панакеей, всеми богами и т.д.»?
– Не знаю, – я опустил голову.
– Пошёл против системы, против своих принципов прямо в пекло, а теперь боишься говорить.
– Я не шёл против своих принципов. Я шёл против начальства, которое пыталось угробить Доминику.
Глаза заискрились новым оттенком голубого.
– И взяточная история у тебя чиста… Я помогу вам.