Дарья подняла голову к небу, вдохнула посвежевший вечерний лесной воздух и, с новым интересом посмотрев на молодого соседа, удивлённо спросила:
Вань, а ты чего тут один делаешь? Ещё и костёр разжигал! Ты чего – хочешь до утра лес сторожить? От кого и от чего?
Ваня на секунду остолбенел от её, журчащего как ручеёк, – весной, в самую теплынь, из-под таявшего снега, – голоса. Он явственно потерял дар речи, отвёл глаза и только царапал ногтем берёсту на спасительном, оказавшемся рядом берёзовом стволе. Так, постояв ещё с минуту под удивлённым и чуть насмешливым взглядом девушки, Иван мучительно выжал, наконец, из себя почти невозможные для него слова:
Говорят в деревне, ты замуж выходишь за карабановского?
Дарья изумлённо вскинула брови и весело и звонко расхохоталась:
Ва-ань! Чего это тебя моё замужество интересует? Ой! Неужели ты сам в меня влюбился?
2
Она сказала это и насильно, испытующе заглянула в его глаза. Ответив на её настойчивый взгляд, он окончательно потерял голову. Многолетняя тайна его становилась прозрачной и видимой всему миру и из отвлечённой мечты прямо здесь превращалась в явь. Оттого, что любимая девушка разгадала его тайные мысли, его бросило в жар, он почувствовал, как под рубашкой взмок от никогда не испытываемого прежде неудобного положения. Но с другой стороны, ему стало как-то легче, очевидно оттого, что Дарья узнала о его влюблённости. И отступать, выходило, некуда.
Он подумал, встретив её насмешливый взгляд, что она смеётся над ним, потому что ей двадцать один, а ему семнадцать. Где это видано, чтобы взрослые девки мальчишек уважали? Но именно это вдруг пробудило в нём дерзкую настойчивость и уверенность, которые подсказывал ему внутренний голос: а где это видано, чтобы парню в семнадцать лет запрещали любить понравившуюся ему девушку? Разве есть такие законы и правила?
И он, медленно поворачивая голову к ней, глядя прямо в её насмешливые глаза, негромко произнёс:
Да, правда, Даш, я люблю тебя. И знаешь, уже несколько лет.
И, уже несколько осмелев от своих сказанных слов, увидев, как сразу посерьёзнело лицо Дарьи, Иван высказал и остальное:
Ты знаешь, я тебя никому не отдам, ни карабановским, ни кольчугинским, я сегодня на тебе женюсь!
Сказав это, Иван уже, как в омут, в пылу нахлынувших чувств ринулся к ней, обнял её за плечи и неловко поцеловал в разгорячённую необычным разговором щёку.
3
В сумерках ещё нетрудно было заметить, как окаменела Дарья от внезапности событий, как вспыхнула в лице от неожиданного, но куда как искреннего-признания. В деревне ведь такие слова произносятся нечасто. И могла ли не заметить и не оценить их или высмеять обидной шуткой порядочная деревенская девушка, знающая соседа с самых ранних детских лет?
Да, откровенные слова юного соседа не прошли незамеченными для Дарьи, впервые узнавшей о тайной любви, подраставшей за плетнём родительского огорода. По её телу прошёл лёгкий приятный озноб, которого она прежде не испытывала, как будто посетило её странное, пророческое предчувствие о неизбежности дальнейших событий. Тёплая незнакомая волна качнула её сердце и заставила ощутить себя радостной и счастливой. Какие струны её девичьего сердца взволновались от светлых и искренних слов парня и вмиг заставили её серьёзней и в то же время нежнее относиться к Ваньке, к простому соседскому парнишке, вымахавшему не по годам в великана и уже несколько лет молча, про себя, любившего её?
