Шанкар встал позади Карана и положил руку ему на плечо.
Тот вздрогнул от неожиданности.
– Фух, не подкрадывайся!
– Прости, – улыбнулся охотник.
– Представляешь, он предложил, а потом по рукам бить начал!
– Куайцзы! – упрямо бросил паренек.
– Да какие еще курицы?!
Надувшись, мальчонка схватил палочки и, подцепив горсть риса, ловким движением отправил в рот. Через секунду на лице появилось выражение блаженства. Каран во все глаза наблюдал за этим действом.
– Похоже, – протянул Шанкар, – это местный обычай по приему пищи.
– Во, чудные, – прошептал Каран, не отрываясь от паренька. Тот подцепил еще риса и отправил вслед за первой порцией.
Его отец, продолжая дружелюбно улыбаться, подошел ближе:
– Зао ан!
– А… – замялся охотник, – доброго дня.
Мужчина чуть сощурился. Улыбка стала шире. Внезапно его будто осенило.
– О… о-хот-ник?
Лицо Шанкара просветлело:
– Ты знаешь наш язык?
Тот весело рассмеялся:
– Мало. Кали учить. Плохо… знать.
Догадка озарила охотника. Он вспомнил, как земляк рассказывал о том, что его жена собирает в джунглях мед диких пчел. Вчера вечером они как раз ужинали сладким лакомством из глиняного горшка. Пусть и основательно засохшим.
Шанкар указал большим пальцем себе за спину:
– Так это дом семьи Кали?
Легкая тень пробежала по лицу собеседника. Мимолетная, словно хвост испуганной полевки, но цепкий взор охотника сумел уловить ее. Через миг мужчина уже вновь приветливо улыбался.
– Был… да.
– Был? А где же они живут теперь?
– Цзы Хэн дать… э… лучший дом.
«О, Богиня-мать, надеюсь, что Кали не ночует теперь на деревьях из-за нас? Надо будет с ним поговорить и узнать, где он живет».
Тем временем мужчина поклонился и положил правую руку на грудь:
– Ли.
«Тот самый охотник!».
Шанкар еще раз окатил взглядом собеседника и про себя удивился. Этот слегка полноватый увалень слабо походил на добытчика дичи.
«Неудивительно, что он из леса с пустыми руками ходит. Небось, одним шагом всю живность распугивает».
Тем не менее, соблюдая местные нормы, охотник поклонился и, в свою очередь, представился:
– Шанкар.
Физиономия Ли вмиг засияла. Улыбка и вовсе расплылась до ушей:
– Знать! Цзы Хэн говорить! Я с тобой на охота идти! – и махнул рукой, указывая на завесу джунглей на западе.
У Шанкара глаза округлились:
– Что, прямо сейчас?
Ли нисколько не смутился:
– Цзы говорить… ммм, – он нахмурился, подбирая слова, – утром дело, вечером… э… отдых.
Охотник тяжко вздохнул. Похоже купание в реке и бритье придется отложить.
– Ладно, – он развел руками, – только у меня ни лука, ни копья…
– Лук мой есть, – заверил Ли, – ммм… палка-тык дать.
– Хорошо, – сдержав смех, кивнул Шанкар, – только Абхе скажу, что мы уходим.
Кажется Ли не совсем разобрал последних слов, однако добавил:
– Моя жена дать твоей одежда.
– Спасибо тебе, Ли, – чистосердечно поблагодарил охотник, про себя надеясь, что Абхе ничего не вытворит за время его отсутствия.
– Куайцзы! – вновь воскликнул паренек и протянул миску с рисом Карану.
Тот осторожно взял угощение и, придерживая сосуд за донце, ухватился за палочки.
– Как ими жрать-то? – невольно вырвалось у него.
– Не знаю, – покачал головой Шанкар.
Плотно сжав губы, словно перед тяжелой работой, Каран попробовал подцепить разваристого риса, однако зерна полетели на землю, так и не достигнув рта. Местный мальчонка сопровождал его потуги звонким смехом, заставляя краснеть. Однако в этом смехе не звучало и доли злорадства. Он был чист, как горный ручей.
