То, что последний – это
Герцен, Сашу уже просветили.
«Государь, - политкорректно писали
разбуженные декабристами. - Мы с ужасом прочли проекты центрального комитета.
Остановитесь! Не утверждайте! Вы подпишете свой стыд и гибель России. Как
честные люди, от искренней скорби и от искреннего желания добра, ради всего
святого, умоляем вас: не утверждайте! Одумайтесь!»
Речь шла об очередном проекте
освобождения крестьян, который был еще умереннее предыдущего. Крестьяне теперь
должны были выкупать свои наделы не в собственность, а в бессрочное
потомственное пользование, и наделы стали еще меньше, а права помещиков еще
больше.
Саше вспомнился эпиграф к одной
книге о происхождении морали: «Дайте во владение человеку голую скалу, и он
превратит ее в сад. Дайте ему на девять лет в аренду сад, и он превратит его в
пустыню…
Право собственности творит
чудеса: оно превращает песок в золото».
Книга была совершенно
материалистической и альтруизм находила, начиная с летучих мышей, а цитату
приписывала некоему Артуру Юнгу – английскому писателю, агроному и экономисту.
Саша всегда считал, что собственность
лучше пользования, так что был совершенно солидарен с Герценом. Но в отличие от
Александра Ивановича знал, что проекты утверждены еще весной.
Та самая статья, из-за которой Сашу
завалили «Колоколами» располагалась на второй странице: «Сен-Жюст при дворе
императора Александра Николаевича: тронная речь».
«Это историческое событие случилось в
пятницу шестнадцатого июля в гостиной государыни, - начиналась статья. –
Тринадцатилетний Великий князь Александр Александрович исполнил никому
неизвестную, но совершенно гениальную музыкальную пьесу «К Элизе», приписал ее
покойному Бетховину, и бесстрашно, прямо при государе (хотя и вполголоса)
изложил свои политические взгляды.
Итак, что же нас ждет, если вдруг
Александр Николаевич прислушается к своему юному сыну или (что скорее), спустя
годы, Николай Александрович прислушается к своему младшему брату?
1) Отмена
цензуры;
2) Отмена
смертной казни;
3) Свобода
вероисповедания.
4) Билль о
правах.
А также: ликвидация крестьянской
общины, ведение частной собственности на землю, и ее свободная продажа.
Государство всеобщего благосостояния.
Верно и волхвы так не радовались
звезде, восходящей над Вифлеемом, как мы - первым трем предложениям!
Об освобождении слова от цензуры мы
писали еще год назад в предисловии к первому номеру «Колокола». Отмену смертной
казни поддерживаем всей душой, если это только не будет по Николаю Павловичу:
«Не было у нас отродясь смертной казни, а потому прогнать сквозь строй
двенадцать раз».
И всегда мы критиковали глупые
преследования старообрядцев.
А вот Билль о правах требует некоторых
пояснений. На какой именно билль о правах ориентируется Великий князь?
Английский? Американский?
Неужели Александр Александрович
действительно за то, чтобы дать народу человеческие права? Свободу печати,
свободу петиций, свободу собраний?
Мы нисколько не сомневаемся, что
Александр Александрович это прочитает. Так что с замиранием сердца и тайной надеждой
ждем подробностей. Мы понимаем, что для Великого князя просто невозможно у нас
публиковаться, но мы ведь можем и без имени автора, и даже без разрешения,
опубликовать».
Саша усмехнулся. Манипулятор, этот
Герцен. Вызов бросает?
«Освобождение крестьян от помещиков –
еще один первоочередной шаг, который мы предлагали еще в первом номере
«Колокола». Но с ликвидацией крестьянского общества мы никак не можем
согласиться, - продолжали Герцен с Огаревым. – Земля должна быть передана,
конечно, в собственность, но именно общине, которая одна может спасти крестьян
от разорения.
