Папá не понимает степени
собственного героизма. Он прекрасный человек, но реформатор должен быть прежде
всего упертым человеком. Как бык, как осел, как царь Петр Алексеевич.
Реформатор должен понимать, что спасибо ему не скажут, потому что любая реформа
– это тоже травма, по крайней мере, для части общества, хотя и не такая
болезненная, как революция. Реформатор должен быть готов жертвовать собой и
другими, и переть своим политическим курсом, как пароход, никуда не сворачивая,
невзирая ни на погоду, ни на артобстрелы с берега.
Мало, кто так может.
Что касается смелости моей
части переписки, думаю, у меня есть некоторый иммунитет, хотя это и
неправильно. Да, все должны быть равны перед законом. Но и законов, по которым
частная переписка может влечь за собой некие уголовные последствия, быть не
должно.
Да, отмена «и» с точкой,
которое «десятеричное» - это часть реформы. В нем тоже никакого смысла нет.
Тексты и ноты песенок,
которые я пел у Елены Павловны и кадетам, прилагаю.
История харьковских студентов
в вашем изложении, увы, очень похожа на правду. Конечно, всякую информацию надо
проверять по нескольким источникам, но она какая-то уж очень типичная для
России.
Нормальный наш произвол. Но
решается системно, а не в ручном режиме: независимостью судов. Чтобы ни
губернатор Лужин, ни князь Салтыков, ни им подобные не могли влиять на их
решения.
Планы судебной реформы есть,
насколько я знаю.
Из Лунина я цитирую «Письма
из Сибири». Списка у меня нет, просто помню отдельные высказывания. Даже не
знаю, к кому письмо.
Надеюсь, наша дискуссия на
этом не закончится.
Тексты песен и ноты прилагаю.
Ваш Вел. кн. Александр
Александрович».
Саша задумался и дописал:
«P.S. Уважаемые сотрудники Третьего
отделения! Прошу заметить, что ни одну статью «Уложения о наказаниях уголовных
и исполнительных» данное послание ни в коей мере ни нарушает. Более того,
взгляды якобинца Лепелетье, автор не разделяет ни в малейшей степени».
Брат прочитал письмо, потом постскиптум
и рассмеялся.
- Ну, насчет Лепелетье, ты
лукавишь, - сказал он.
- Нисколько не лукавлю.
Лепелетье голосовал за казнь короля, и именно его голос был решающим. А я, как
ты знаешь, принципиальный противник смертной казни.
- Ничего себе, на кого ты
ссылаешься!
- Он автор кодекса. Я же не
на его электоральный выбор ссылаюсь.
- Ладно. Оставим этого
достойного мужа.
- На Каховского поклеп не
возводим? Или это Пестель?
- Пестель тоже, но Каховский
в особенности. Так что здесь все нормально.
- Понимаешь, Никса, если один
из собеседников срывается на прямую ложь, дискуссия заканчивается. Так что надо
все тщательно перепроверять.
- Про «революционные браки»
правда?
- Точно не известно, что
такое «революционный брак» во время утоплений в Нанте, но священники там были,
монахини были, и топили их совершенно реально.
- Тогда оставляем, хороший
аргумент. Про то, как трудно поднять бунт, такое впечатление, что ты пробовал.
- Пробовал, но не здесь. Все
равно, что из болота тащить бегемота. На себе, в одиночку.
- Боже, с кем я связался! -
закатил глаза Никса.
- Ты очень правильно
связался. У меня есть опыт деятельности на противоположной стороне. Причем
противоположная она только потому, что мир там перевернутый. Уверяю тебя, общество
надо очень сильно довести до ручки, чтобы в нем что-то вспыхнуло. Так что, если
ты выходишь погулять без охраны на набережную Невы, и в тебя стреляют, значит,
конкретно ты сделал что-то не так.
