– Нет! Никогда не было хорошо и не будет! Давай, выбирай! Либо ты меня столкнешь, либо я сделаю с тобой что хочу. Тебе и в страшных снах не привидится, что я сделаю. Решай!
Хватаюсь за скользкую раму, ломая ногти. Лихорадочно ищу выход из кошмара, мысли взрываются петардами. Страшно представить, что Макс может со мной сделать. Безумно страшно. Он слишком большой и сильный, мне с ним не справиться. Я не могу ему сдаться. Не могу. Если Макс упадет вниз, меня не обвинят. Он напал на меня, принудил. Все знают, какой он… В нем всего слишком. В избытке.
Макс шатается, еле держась на самом краю.
Либо он надругается надо мной, разрушит мою жизнь, либо… я его столкну. Страшный выбор, насилие или убийство. Я или он.
– Решай! – ревет Макс, захлебываясь дождем. – Раз! Два!..
Мои руки на его груди, а в голове звон-звон-звон… На лице дождь, и слезы, и ужас…
– Три! – орет.
Я не вижу ничего вокруг, только бешеный взгляд Макса и мои ладони на его груди.
Чтобы достать салфетку и промокнуть влажные от волнения ладони, требуется несколько секунд. За это время я понимаю, что моя жизнь никогда уже не будет прежней. Этот вывод легко оспорить, потому что основывается он на том, что я вижу в щель приоткрытой двери.
Мужские руки.
Обычная, вроде бы, часть тела, не предвещающая конец света. Но что-то в этих руках, в их напряженной неподвижности, тревожит. Предвещает беду.
Домработница Нора смотрит на меня поверх очков.
– Мистер Эванс вас1 ждет. Вы готовы?
«Нет» кажется самым честным ответом, но, увы, невозможным, если учитывать мою финансовую ситуацию и данное маме обещание. Скомкав салфетку, оглядываюсь в поисках мусорного ведра и, не найдя, кладу в карман.
– К вам Элли Коваль! – Нора впускает меня в кабинет.
Сидящий за столом мужчина не встает, даже не шевелится.
С каждым шагом моему взгляду открывается все больше – идеальный узел галстука, обтянутые пиджаком широкие плечи, темные короткие волосы, привлекательное лицо.
Ежусь от необъяснимой тревоги.
Руки мужчины остаются неподвижными, будто замирают над клавишами рояля, готовясь сыграть сложную композицию. Вся его поза выдает напряжение, особенно взгляд – такой силы, словно толкает в грудь.
– Здравствуйте, мистер Эванс!
Он не сводит с меня глаз и молчит.
– Вам что-нибудь принести? – спрашивает Нора и, клацнув блюдцем, забирает пустую чашку со стола. В ответ он дергает головой, будто отгоняет надоедливую муху. Нора не возмущается его грубости. Выходит из кабинета и закрывает дверь.
«Спасибо» и «здравствуйте» явно считаются здесь лишними, а уж «приятно познакомиться» и «присаживайтесь, пожалуйста» – это вообще атавизмы.
Я так и стою посреди кабинета. Сесть мне не предлагают, а сама я не успеваю сориентироваться. Взгляд поневоле возвращается к рукам мужчины, к сильным пальцам, к венам под загорелой кожей. За последние несколько лет я побывала на разных собеседованиях – неофициальных, плохо организованных, удачных и нет, но такого волнения не испытывала никогда. Уж точно не из-за чужого молчания и пристального взгляда.
И не от вида мужских рук.
Сейчас он встанет, подойдет ко мне и пожмет руку. Моя ладонь потеряется в его, и от волнения я провалю собеседование. Что в нем такого?! Вроде обычный мужик, но… Одним взглядом он встряхнул меня, как снежный шар, и теперь внутри буран. Мысли и чувства никак не успокоятся, не осядут снегом.
