– Куда едем?
– Тебе куда? – спросил Олег, и я вдруг поняла, что мне не хочется с ним прощаться, не хочется, чтобы этот странный вечер вот так заканчивался, точнее, уже ночь.
А потом вспомнила Анну Гавриловну и испугалась. Бабка меня точно не пустит, она упрямая, а если и пустит, то потом заест до смерти. И маме доложит, мол, по ночам шляюсь, да ещё и присочинит как обычно.
Пока я раздумывала, Олег назвал адрес: Первомайский и номер дома, какой – я не расслышала. Таксист тронулся, и я сообразила, как всё это выглядит со стороны: я же практически напросилась сама на ночлег к нему, к парню, которого знаю всего один день. Словно я какая-то… ну вот то слово, которое Миша не договорил.
Мне стало ужасно стыдно перед ним и даже перед этим таксистом немножко.
– Понимаешь, у меня просто бабка злая, ну, у которой я снимаю комнату, – стала я тихонько объяснять Олегу – надо же хоть как-то спасать образ. – Ну и она на ночь закрывает дверь на засов. И сегодня сразу сказала, что не пустит, если приду поздно.
Олег, повернувшись ко мне, внимательно слушал. И хоть бы хмыкнул, угукнул, да какой угодно звук бы издал, но нет, он опять молчал. И мне от этого становилось совсем неловко, будто я распинаюсь впустую.
– Так что не подумай, пожалуйста, – продолжала я бормотать, краснея, – что я такая… ну…
– Какая – такая? – наконец он прервал своё молчание. Но при этом развернулся ко мне всем корпусом, придвинулся ближе, наклонился к самому лицу, заставив меня пылать от смущения.
– Ну… поехала ночью к парню… с которым только-только познакомилась… как это называется?
– Забавная ты, – усмехнулся он. – Не бойся, если не захочешь – ничего такого не будет.
Я сглотнула – воздуха не хватало катастрофически. Уж конечно, не захочу! Как я могу этого хотеть? Как я могу… О, боже, он наклонился ещё ниже, коснулся уха тёплыми губами, отчего шею и плечи моментально осыпало мурашками.
– Расслабься, Маша. Обещаю, я тебя никогда не обижу, – шепнул он.
Я судорожно выдохнула. Он отодвинулся и сел ровно. Ну, хоть стало свободнее дышать.
– А плохо про меня не подумаешь?
– Так тебя это беспокоит? – снова усмехнулся он, но затем добавил вполне серьёзно: – Про тебя я никогда плохо не подумаю.
11. 11
В Первомайском я оказалась впервые, но особенно ничего разглядеть не успела – водитель высадил нас у самого подъезда. А панельная пятиэтажка, к которой мы подъехали, выглядела точь-в-точь как та, в которой я снимаю квартиру. Даже стены в подъезде были выкрашены в такой же голубой цвет, только тут ещё и исписаны всякой нецензурщиной.
– Это твоя квартира? – спросила я, когда мы остановились перед железной дверью на втором этаже.
– Нет, друга.
Я слегка запаниковала. Олег, заметив мою тревогу, усмехнулся.
– Не бойся, мой друг тоже плохо про тебя не подумает.
Он несколько раз жал кнопку звонка, прежде чем с той стороны двери послышались шаги, кашель, шебуршание ключа в замке.
– О! Какие люди! – воскликнул хозяин квартиры, пожимая руку Олега и хлопая его по плечу. – А я это… уже спать типа лёг.
Он и правда был в одних домашних штанах, всклокоченный и босиком, но сна при этом – ни в одном глазу. Наоборот, от него буквально исходила волнами энергия.
– Ты как здесь? Отпустили, что ли, на ночь? В пятницу?
– Вроде того. Пустишь нас на ночлег?
– Фигня – вопрос. Ты ж знаешь, мой дом – твой дом.
Он перевёл заинтересованный взгляд на меня, и Олег коротко нас представил:
