– Это Маша, это Дэн… Денис.
– Оу, – зашептал ему, но я услышала, – ты же говорил, тебе бабы не нужны.
Я вспыхнула, а Олег мрачно произнёс:
– Маша не баба.
Денис тут же примиряюще улыбнулся и протянул мне ладонь, горячую и влажную. Вблизи я заметила, у него и на лице кожа лоснилась от пота, и на шее, хотя в квартире особой жары не чувствовалось. Ночи в мае ещё прохладные, а отопление уже отключили.
– Понятно, извиняюсь. Очень приятно, Маша.
Он был заметно ниже Олега и у́же в кости, но выглядел не щуплым, а, скорее, жилистым.
– Только это… в той комнате ляжете, ладно? А то я не один как бы. Короче, диван сегодня занят, – он двусмысленно хохотнул.
И в подтверждение его слов в прихожую выглянула девушка, обмотанная простыней, как тогой.
– Денчик, ты скоро? – капризно протянула она, потом взглянула недовольно на нас и буркнула: – Здрасьте.
– Иди-иди, зая, я щас.
Девушка, тряхнув красновато-каштановыми прядями, удалилась, а мы прошли в дальнюю комнату, совсем маленькую и почти пустую. Стол, стул, компьютер и надувной матрас на полу – вот и всё убранство. Даже штор на окне не было. Стены, когда-то оклеенные светлыми обоями, теперь являли собой дикую палитру граффити.
Денис оставил нас, но через минуту вернулся с бельём.
– Вот, сами постелите. Только это… угощать вас нечем. У нас вино было, но мы его уже приговорили. В холодильнике вообще голяк. Хотя нет, есть ещё ролтон, можно заварить…
– Да не суетись, – отмахнулся Олег. – Иди лучше к своей зае.
Денис подмигнул ему и скрылся.
Пока Олег стелил простыню и ловко натягивал на единственную подушку наволочку, я стояла столбом, не в силах поверить в дикость происходящего.
Как я, примерная студентка, староста и просто девушка с серьёзными взглядами на жизнь, сюда попала? В чужую квартиру у чёрта на рогах… Я ведь с незнакомыми людьми даже не разговаривала – максимум: могла ответить, как пройти или сколько времени. А тут пожалуйста – собралась заночевать. Причём матрас этот явно узкий для двоих!
Он оглянулся на меня:
– Маш, если тебе нужна ванная или туалет, то дверь слева по коридору.
Я кивнула и на ватных ногах вышла из комнаты. В ванной села на холодный бортик, перевела дух. Боже, как я буду? Как я лягу с ним вместе? Если у меня то лихорадка, то предобморок даже от невинных объятий. Это же немыслимо просто! И что делать?
Спустя несколько минут Олег тихонько постучал в дверь:
– Маша, с тобой всё нормально?
– Да, да, уже выхожу, – спохватилась я.
Как же, нормально! Да меня всю трясло, и вовсе не от холода.
Щёлкнув задвижкой, я быстро прошмыгнула мимо Олега. Из той комнаты, где уединился его друг, доносились гортанные женские вскрики, сдавленные мужские стоны, бодрый ритмичный скрип. Я зарделась ещё больше, я почти запаниковала, чувствуя спиной взгляд Олега. Поспешно заскочила в комнату, затворила за собой дверь и привалилась к ней спиной. Прислушалась. Олег, кажется, не пошёл за мной следом, остался в ванной. Во всяком случае, оттуда слышался шум воды. Но через минуту-другую он придёт и что тогда?
Он обещал, что ничего не будет, напомнила я себе, пытаясь успокоиться. Значит, приставать не будет. А вот я веду себя очень глупо. Вот уж правда – деревня, трусиха, монашка, как меня называет Анька Иванова. А Олег… если бы уж он хотел, то сто раз бы ко мне приставать начал. А он даже не сделал ни малейшей попытки меня поцеловать там, на лестнице, хотя место было такое удобное... и темно... и вообще...
