Играла живая музыка, как и в тот вечер, семь лет назад. Дамы в вечерних платьях, мужчины в костюмах. А у меня ощущение дежавю. Все это уже было, только в другом месте, я сама была другая.
— Ты трясешься, Регина, точно все хорошо?
Нет, хотелось кричать, что все совсем нехорошо. Но я уже не та восемнадцатилетняя девчонка, что убежала из страны. Напуганная, разбитая, раздавленная нелюбовью мужчины, которому открыла свои чувства.
— Очень красивый ресторан, и не из дешевых — точно.
— Да, Матвей сделал все с размахом. А вот и он сам.
Матвей?
Нет, этого не может быть. Это просто совпадение. Мужчин с таким именем сотни.
Сильнее сжала ладонь Сергея, начала смотреть в том же направлении, что и он, во рту сразу пересохло. Мой спутник махнул рукой. Как назло, при входе в зал ресторана народ разошелся в разные стороны, и нам навстречу шел мужчина в темном костюме и белоснежной рубашке без галстука.
Уверенная походка, одна рука в кармане брюк, в другой телефон. Мужчина повернулся в сторону, с кем-то поздоровался, кивнул. Я за несколько метров чувствовала его животную энергетику и силу.
За семь лет он практически не изменился. Только стал еще шире в плечах, волосы короче и с легкой сединой на висках. Волевой подбородок, щетина, белый шрам на шее и такие же холодные синие глаза.
Привлекательный и недоступный. Еще опасней.
Это был он.
Матвей Жаров.
Моя первая любовь. Моя первая боль. Мой злой рок.
Но это все в прошлом. Теперь он для меня никто.
— Сергей, рад тебя видеть, с возвращением. Как там в Италии? Солнечно и красиво? Знойные итальянки еще не окольцевали тебя?
Мужчины обменялись рукопожатиями, обнялись, похлопав друг друга по спине.
— Где сестрица? Почему ее не видно?
— Не знаю, где-то здесь, ты знаешь, ее невозможно оторвать от внимания людских масс.
— Матвей, позволь представить тебе мою спутницу, надеюсь, в будущем эта невероятная девушка станет моей невестой, а потом и женой. И она все-таки даст сделать себе предложение. Это Регина. Моя любимая Регина.
— Регина?
Уверенно смотрю в синие глаза мужчины, в них непонимание и даже растерянность, а потом моментально вспыхивает огонь гнева. Но Жаров хорошо держит себя в руках, стоит отдать ему должное, всегда справлялся с эмоциями, наверное, не одну фирму разорил за эти годы и не одну девочку соблазнил.
— Регина Левицкая, — не спешу подать руку, как это положено, улыбаюсь, внимательно разглядывая Матвея, прижимаясь к своему спутнику плотнее. — У вас необычное старинное имя, вы знали, что оно означает «дарованный Богом»?
— Да, я знаю его значение.
— Так вы чувствуете?
— Что?
— Связь со Всевышним?
Молчит, лишь желваки играют на скулах. Не нравится, да, когда перед тобой женщина не выпрыгивает из трусов? Ты ведь к этому привык?
Сергей смотрит на нас с легким непониманием, я улыбаюсь уже ему:
— Так мы будем ужинать?
— Да, конечно, Матвей, где наш столик?
— В центре зала, там отец.
— Пойдем?
— Милый, ты иди, а мне надо в дамскую комнату. Я вас найду.
Медленно разворачиваюсь, чувствуя обнаженной спиной взгляды двоих мужчин, но больше всего прожигает именно Жарова. Подхватив подол длинного платья, стараюсь не шататься, а саму штормит от эмоций, но держу себя в руках.
Он никто для меня.
Прошлое, к которому не возвращаются.
И пусть он горит в аду вместе с этим рестораном, названным в честь жены. Но этот вечер я выдержу. Ведь так приятно видеть непонимание и гнев в его глазах.
