Цена всех вещей - страница 7

В тот знаменательный вечер, едва войдя в спортзал, Ари отыскала своих подруг и пошла танцевать. Маркос и я стояли в углу, передавая друг другу фляжку, прихваченную им на праздник.

– И кто тут самая горячая штучка? – спросил Маркос.

– Ари.

– Да ну? Ты серьезно?

– Я серьезно. Что ты имеешь против моей девушки?

Он закатил глаза.

– Ладно. Я перефразирую. Кто здесь самая горячая штучка, с которой я мог бы замутить?

– Серена Симонсен.

– Как быстро ты нашелся! Уверен, что не хочешь сам за ней приударить?

– Давай, чувак. Ты же знаешь, что я не стану.

Он отсалютовал фляжкой.

С противоположного конца зала я видел, как Ари танцует, и могу сказать, что она действительно старалась держаться свободно – не отсчитывать в уме такты, не контролировать каждый поворот. Она хотела выглядеть так же, как все остальные нормальные люди. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать, о чем она думает. Это факт. И мысль об этом болью отозвалась у меня под ребрами. Мне вдруг стало жаль Маркоса, который считает, будто быть пай-мальчиком просто ужасно.

– Как насчет Кей Чарпал? – спросил я, заметив ее рядом с Ари.

Маркос покачал головой:

– Франкенштейн под прикрытием.

– Да половина девчонок здесь пользовались заклятием красоты. И кому какое дело?

– Большинство из них и до этого выглядели ничего. Ты помнишь прежнее лицо Кей… – Он скривился.

– Какая же ты задница.

– Я честный человек. Не моя вина, если люди не в силах вынести правду.

– Я бы предложил Диану, но Ари меня потом прибьет.

– Плюс я предпочитаю поменьше личного. – Он рассмеялся и посмотрел на часы.

– О нет! – воскликнул я.

– Что? – Он широко распахнул глаза, словно пытаясь выглядеть самой невинностью.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя нет никакого коварного плана.

Маркос ухмыльнулся:

– Я должен поддерживать семейную репутацию.

Старшие братья Маркоса многие годы рассказывали нам о своих проделках на выпускном балу. Брайан привел козу в смокинге в качестве своей «девушки», Дев приделал к баскетбольному кольцу лазерный проектор, который высвечивал на одной из стен всякие ругательства, а Кэл поменял всю музыку на «Эй-би-си» группы «Джексон файв».

– Разве они устраивали все это не в последний, выпускной год?

Маркос потер переносицу:

– В последний год администратор будет следить за мной не хуже ястреба. А сейчас есть возможность внести элемент неожиданности.

Он внимательно вглядывался в толпу. Я тоже смотрел на танцующих и пытался понять, что же он хочет увидеть. На мой взгляд, все выглядели как обычно, вполне счастливыми. Все на своем месте. Когда я повернулся к Маркосу, он уже ушел. Сначала я хотел отправиться на его поиски, но потом подумал, что могу этим испортить сюрприз, и потому сделал глубокий вдох и начал расчищать себе локтями путь к Ари. «Уин!» – крикнула она и, продолжая танцевать, схватила меня за руку. Я двигался туда-сюда, стараясь не наступить ей на ногу.

На ней было голубое платье без бретелек, удлиненное сзади и короткое спереди. Я видел ее голые, слегка покрытые веснушками плечи и прежде – на выступлениях – и, возможно, поэтому тут же представил ее высоко над головой, изогнувшуюся в парящем прыжке. Я не мог сделать для нее ничего подобного, поэтому просто шаркал ногами.

Когда началась медленная песня, она повернулась ко мне лицом и положила ладони на мои плечи. Я взял ее за талию и начал медленно покачиваться из стороны в сторону. Голубая ткань платья была чуть теплой, но такой блестящей, что, казалось, ладони могут вот-вот соскользнуть. Я боялся сжимать ее талию чересчур сильно. Не потому, что опасался сделать больно – я знал, что она на порядок крепче и сильнее меня, – а потому, что боялся выдать свое желание удержать ее рядом с собой. Она бы отпрянула, и тогда стало бы ясно, что она вовсе не хочет меня так, как хочу ее я. Наш танец – наши отношения – напоминал качели «лодочку». Стоило вложить в рывок весь свой вес, как я бы рухнул вниз, а она – улетела бы в никуда.