Полдень наступил. На улицах Перуна пусто. Жара. Ветер с моря навивает.
Игорь отыскал товарищей, с кем отправился удить рыбу.
Не шёл с друзьями разговор. Драгумир и Млад – белобрысые и сероглазые братья, в Сварог с Игорем прибыли. Очень схожие друг с другом, хоть и Драгумир на два года старше Млада. Боян – внук Челубея, курносый и русоволосый. Один из десятерых, что теперь являлись дружинниками Игоря. Сблизился Боян с друзьями больше остальных.
– Оп-оп-оп… Млад… – он притаился. – Токмо не спусти.
Млад прищурился и подцепил. Что-то сорвалась с частью от удилища. Товарищи моргнули, услыхав рёв Млада.
– А не надо было халтурить, как удилище мастерил! – злорадствовал Драгумир.
– Вот така… – чуть не плача развёл руки Млад.
– Хорош трепаться, – усмехнулся Игорь. – Она даже не показалась. Вот така…
– Да ну, пустое, – обиделся Млад. – Разумные люди сетями ловят, к столу было б, что подать. А это! Тьфу…
Игорь скривил губы. Оскорблённый Боян, не раз убеждавший их в увлекательности этого занятия, с Младом забухтел. Вместе с Драгумиром слушая вполуха перепалку другов, князь почти что не следил за плавающей на волнах щепкой со своего удилища, разглядывая вдалеке злосчастную стаю уток. Вот подстрелил бы девку ту с воды… во было б разговоров. А тож получил по шапке. Хорошо, что и в тот раз хоть Игорь промахнулся. Как бы подстрелить дичь да до дому донести? Надоело быть «бездарным»!
– Хочешь, стрелы принесу, – добродушно предложил Драгумир, но, встретившись опять с тяжелым взором князя, вспыхнул. – Слушай, Игорь. Тебе сегодня слово ни скажи, всё не по нраву. Коль можем помочь, ты попроси. Но кончай зреть так!
– Русалку видел ли когда? – Игорь оборвал. Драгумир осёкся.
– Нет конечно.
– А я – похоже. Не знаю. Может, девка деревенская только. Не хочу шум подымать. А узнать охота – страсть.
Пихнувшие напоследок друг друга Боян с Младом переглянулись с Драгумиром, тот смущённо вскинул брови.
– Как узнаешь? Стеречь водоём отправишься? Она ж тебя ждать там не будет.
– Коль будет, то русалка, – пожал Баян плечами. – Где ты видел?
– В заливе, на одной из ветвей Дадолы, за светлою поляной в лесной чаще на охоте.
– Тогда не она, – вздохнул Драгумир. – Ни русалы её б не пустили, ни она б не лезла. Там воды по шею, да слишком уж град близко. Не дурная же…
– Дай хлеб!
– А?
– Дай хлеб, сказал! – Игорь устремлял куда-то свой полыхавший взгляд и руку тянул к другу. – Видел, как ты взял его с собой! Давай сюда.
Ничего не понимающий Драгумир вынул краюшку и вложил Игорю в ладонь. Тот достал удило из воды. Игнорируя расспросы, князь насадил на крюк кусок хлеба, зашёл в реку, швырнул к стае на подводную траву так, чтоб мякоть не тонула. Такого напряжения в уношских сердцах Перун не знал со дня своего начала. Замерли…
– Оп! Есть!… – подцепил! Потащил! Упирающееся птица завопила бешено и взлетела. Перепуганная стая кинулась во все стороны. Князь рванул удило, утка в воду плюхнулась. И опять взлетела. Споткнувшись, Игорь в воду рухнул, но пальцы не разжал. Подоспевшие товарищи пытались схватить утку и чуть его не затоптали. От хохота и возбуждения не могли схватить. Но подлетевший Челубей с бревном наперевес метко сшиб крылатую над их головами. Та отлетела в сторону с куском верёвки и затихла.
– Ты откуда взялся? – рявкнул мокрый насквозь Игорь.
– Так, дык, княже… Как же я оставлю вас? С меня ж Пересвет Богданович три шкуры сымет…
