– 7 —
Лёгкий, но болезненный укол разбудил Святополка. Тут же вскочив и выхватив кинжал, с которым не расставался даже во сне, он разглядел маленькую фигурку домового.
– Ты с ума сошёл, – буркнул недовольно князь, но домовик тут же закрыл ему рот своей мохнатой ручкой.
– Тихо, хозяин, – прошептал он.– Мигом вылезай в окно. Оно уже открыто и Ветролёт во дворе.
Домовик беспокоился не шутку. Поэтому витязь без лишних слов последовал за ним и выбрался наружу.
Ветролёт с лёгкостью перемахнул высокий забор, и вскоре путники достаточно далеко отдалились от дома, в котором Святополк так малоудачно заночевал. Тогда Черномазик, который сидел впереди, уцепившись за гриву, что-то шепнул коню, и тот перешёл на шаг.
– Так что же случилось? – уже не ощущая беспокойства, что передалось от домовика, спросил князь.
– Случилось то, хозяин, – молвил домовой, – что вино было отравлено. И тебе не суждено уж было проснуться. Да вовремя подоспел я. В ногте моего мизинца есть маленький кусочек жизни. Не уколи я тебя, так бы ты и спал вечным сном. А так и ты жив, и цепь твоя при тебе. Мы – домовые – народ ночной. Днём спим, а ночью гуляем да с котами дерёмся. Вот ходил, я ходил вокруг изгороди и слышу: этот колдун, ну, старик этот лысый, Ма-ар его звать, говорит своему приятелю тихо так: «Мальчишка сейчас помрёт, я его вином отравленным опоил, тогда войдём и цепь с него снимем. Стало быть, две уже будет. А потом уж потешишься, хлебнёшь крови человеческой. А тот, весь зелёный, что на лягушку похож (ну, это я уже на забор залез – в окно смотрел), спорит. Рычит, цокает, сейчас, мол, хочу – пока живой. А старик его не пускает. Вот тут я кинулся за Ветролётом, а потом за тобой. Хвала всем богам, успел! Не то худо б тебе было. Да не то – худо, а помер бы ты, хозяин, да и всё.
Услыхав этот рассказ, молодой воин поневоле содрогнулся и действительно возблагодарил богов. А затем крепко пожал пушистую ручку домового и проговорил:
– Спасибо, дружок, ты спас меня. А я ведь, грешным делом, думал, будешь мне помехой.
Через некоторое время путники остановились на самом краю Безымянного леса и расседлали коня. Святополк лёг подремать, а Черномазик, как и положено домовому, не смыкал глаз до утра.
– 8 —
Пока молодой князь с присущей молодости безмятежностью спал, а домовой карабкался по ветвям в поисках сочных древесных улиток, в доме, что оставили они так поспешно, происходил следующий разговор:
– Не сносить, не сносить мне головы, – нервно прохаживаясь, говорил старик, – да, если вдруг не один вернётся, то… Да и тебе несдобровать…
– Никто не виноват, Ма-ар, что тебе ещё одну цепь захотелось, – проскрежетал недовольно его серо-зелёный, покрытый шипами собеседник, явно не принадлежащий к человеческому роду.– А точно ли – князь?
– Да вот же, – Ма-ар ткнул пальцем в клочок папируса картажской харты11.– Под описание точь-в-точь подходит. Смотри: «Скроен ладно. Росту два аршина и десять вершков. Лицо румяное. Усы и борода еле пробиваются».
– Ну, Таджмор с ним, – откликнулся нечистый.
– Вот что, Карам, – промолвил тогда колдун, – лети и найди их. Князя убей, а домашнего тащи сюда. Сварю с него приворотное зелье, сам нарвался.
Упырь спорить не стал. А, открыв окно и расправив крылья, взмыл в ночное, среброглазое от звёзд небо.
