Мнения преосвященных представляют самое лучшее доказательство, в каком бесправном положении некоторые наши епархиальные преосвященные желают держать и держат подчиненных им лиц духовного звания, смешивая судноиерархическую с церковно-общественною судною властию. Под покровом патриархальных отношений архиерея к духовным чадам преосвященные рекомендуют самую безграничную и бесконтрольную расправу архиерея с клириками[286].
В отношении к судебной реформе М.И. Горчаков усматривал два подхода: бюрократический, определивший проект Комитета, и иерократический, проявившийся в мнениях преосвященных:
Первое из означенных направлений стремится, в ущерб восстановлению в церковном устройстве церковно-общественного элемента, к ослаблению иерократического абсолютизма в епархиях, к усилению в строе Церкви начал и форм государственности и, вместе с тем, к размножению и усилению бюрократического элемента в отправлениях церковной власти[287].
Архиереи же, по его мнению, стремятся
удержать положение церковно-судебного права, в сущности, in statu quo, то есть с преобладанием в церковном устройстве ‹…› абсолютизма иерократии[288].
При этом владыки смешивают богословские понятия с юридическими и политическими. Они стремятся к сохранению судногражданской власти Церкви в области уголовного и гражданского суда. Церковные наказания состоят в лишении членов Церкви церковных благ и прав, но не могут касаться гражданского и политического положения ее членов. Уголовная и судногражданская власть,
приобретаемая Церковью от государства, ни в каком случае не может считаться учреждением, вытекающим из существа и назначения Церкви; ее нельзя признать согласною и совместною с вероучением православной христианской Церкви о существе церковной власти; такая власть никогда не была устанавливаема правилами законодательства Вселенской Церкви; она – институт государственный, вносимый в устройство Церкви извне; следовательно, обладание Церковью уголовною и судногражданскою государственной властью не составляет для Церкви необходимости[289].
При этом Горчаков настаивал, что
современные воззрения на существо права, государства и отношения государства к общественным союзам и Церкви не только совместимы, но и совершенно согласны с вероучением самой Церкви о ее сущности[290].
Однако в истории Русской Церкви сложилось так, что церковно-общественная судная власть оказалась вытесненной из жизни. В результате Церковь, выполняя полицейские функции, утратила возможность нравственно влиять на общество:
Исчезновение церковно-общественной судной власти из строя и жизни Православной Русской Церкви произошло вследствие того, что церковная власть, пользуясь предоставленными ей от государства правами государственной власти, продолжает удерживать в своих судебных отправлениях черты государственной, уголовной, судногражданской и полицейской власти даже до настоящего времени, когда прежнее законодательство сменилось совершенно новыми по своим началам «Судебными Уставами 1864 г.»[291]
При таком положении, как считал профессор,
Церковь ‹…› становится внешнею прикрасой государственной жизни, без внутреннего содержания и без значения в религиозно-нравственном воспитании народа[292].
По мнению Горчакова, церковно-судная реформа должна состоять в
организации самостоятельного церковно-общественного судного права и церковно-общественной судной власти, независимой во внутреннем ее строе и деятельности от государства, но под апелляциею
