Час Купидона. Часть II. Купидон и тщетные терзания любви - страница 7

- История про время? - переспросил его Франсуа. Эти слова запали в его сердце, и в задумчивости он рассеянно передал кружку дальше, оставшись погружённым в мысли о времени и о том, что могла открыть ему история д’Орнея.

- Я тут на днях слышал в одной таверне в Сент-Антуанском предместье историю о времени. Торговец рассказал её мне.

- Расскажите, д’Орней! Расскажите! - посыпались требования со всех сторон, и голос Виллеруа был одним из самых громких.

- Ну, хорошо! Правда, времени у нас немного. Скоро папаша Андрэ явится. Не оставят же нас здесь на всю ночь, - согласился д’Орней и протянул руку к свече, горевшей в плошке, стоящей в центре круга. - Итак, слушайте друзья. И внимательно. Ибо, если кто заснёт, когда рассказывают эту историю о времени, то человек этот рискует оказаться «пленником времени».

- Что? Как это? - послышались недоверчивые вопросы.

- Чепуха!

- Чепуха? - д'Орней усмехнулся и посмотрел на де Лорана. - А вы рискните. Попробуйте! Посмотрим потом.

Франсуа испуганно встрепенулся и выпрямился, расправив плечи. Он скрестил ноги, стараясь и виду не подать, что из последних сил сражается с подступающей сонливостью. Во-первых, ему было жизненно необходимо услышать историю о времени, ведь из неё он мог узнать то необходимое, чего ему не хватало для того, чтобы воплотить задуманное. А во-вторых, само по себе предупреждение о страшном наказании, грозившем уснувшему, напугало его не на шутку.

- «Песок времени». Эта история облетела все страны Востока и пересекла Персию, Индию и даже огромный, как целый континент, Китай. Она пронеслась над водами двух океанов, пересекла Ла-Манш, звучала в портовой таверне в Кале, а после попала в один из парижских трактиров.

- Ну и ну, а чем этот человек докажет, что история - не его выдумка? - скептично спросил Лоран и посмотрел на рассказчика.

- Ему и не нужно доказывать. Суть не в том, - не прерывая рассказа, парировал д’Орней. - Так вот, история о «Песке времени». Есть час в ночи - строго определённый момент - он наступает лишь однажды за ночь между глубокой ночью и сумерками рассвета. Если в этот час успеть остановить ход часов, то их время - всё время, которое эти часы должны отмерить - будет принадлежать тому, кто их остановил.

- Зачем же человеку столько времени? - спросил кто-то из мальчишек.

- А когда же этот самый час? В карауле стоять темно, разве разглядишь где-нибудь в приёмной королевы который уже час. Не поймёшь: сумерки или рассвет?

Д'Орней не спешил с ответами. Он взялся за горлышко бутылки, которую кто-то пустил по кругу, пока он рассказывал, и отпил несколько глотков кряду. Вытерев губы тыльной стороной ладони, он взглянул на огонь в камине и загадочно улыбнулся. Его взгляд поднялся выше - к каминной полке, на которой между двумя старинными вазами с букетами из оранжерейных цветов мерно тикали механические часы швейцарской работы.

- Час Купидона, - произнёс он и с таинственным видом указал на часы. - Час Купидона между тремя и четырьмя часами. Проспите, и не видать вам власти над временем как своих ушей.

- Хм, подумаешь, - отозвался кто-то из старших.

- А я думал, что час Купидона - это когда любовник покидает согретое им гнёздышко, чтобы успеть сбежать, пока законный муж не заглянет в супружескую спальню, - рассмеялся де Кревье, видимо не хотевший, чтобы подумали, будто он всерьёз принял эту историю.