Глава 2. Неудача или везение?
После четырёх часов утра. Лувр. Королевские покои
– Мы оторвались от них? – запыхавшийся от бега Луи-Виктор едва успел перевести дух, но всё ещё был готов бежать дальше.
– Погодите. Надо осмотреться, – шепнул Людовик и протянул руку, чтобы открыть дверцу.
– Нет! Это опасно. Нас могут заметить снаружи, когда мы будем выходить, – де Вивонн резко и довольно ощутимо хлопнул короля по руке.
– Но как же мы узнаем, можно выходить или нет? – не скрывая раздражения, спросил Людовик и с силой отвёл руку де Вивонна, который пытался удержать дверцу запертой.
Не смея повторить свой манёвр ещё раз, что окончательно вывело бы короля из себя, де Вивонн отступил. Тяжело дыша, он стоял у Людовика за спиной, а тот осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу.
В Большой приёмной было по-прежнему пусто и темно. Людовик сделал шаг вперёд. Несмотря на все старания ступать как можно тише, каждый его шаг по начищенному до блеска паркету отдавался гулким эхом.
– Никого нет, – сказал он, обернувшись. – Следуйте за мной, де Вивонн!
– Странно. Я никогда не видел этот зал пустым. Ни одного гвардейца, даже спящего. Нет. Ни одного! – прошептал де Вивонн и прошёл через весь зал к выходу в галерею.
– Осторожнее! Как раз там может стоять караул! – шепнул ему вслед Людовик.
– И в самом деле, стоят, – де Вивонн проехался по скользкому паркету назад. – Там швейцарцы. И только что де Грамон и гвардейцы де Варда вошли. Они все идут сюда!
– Живо! Идёмте ко мне. В мои покои! – скомандовал Людовик и первым метнулся к дверям своих личных покоев.
Не помня себя от волнения, оба влетели в кабинет. Они так торопились захлопнуть за собой двери, что одновременно и с силой рванули на себя золочёные ручки так, что обе створки тяжело ударились друг о друга, задрожали и с грохотом захлопнулись. Промчавшись через кабинет к дверям спальни, Людовик не заметил того, как на бегу зацепил концом шпаги треногу с медным канделябром. Покачнувшись, канделябр рухнул на пол, огласив кабинет громким металлическим звоном, а когда друзья выдохнули, думая о том, что на этом их беды закончились, тяжелые восковые свечи выпали из своих гнёзд и с весёлым грохотом прокатились по полу к дверям приёмной.
– Остаётся только надеяться, что никто не услышал, – без какой-либо надежды проворчал де Вивонн.
– Они сейчас бегут по галерее и гремят сапогами. Вряд ли они расслышат хоть что-то из-за грохота, который сами же и устроили, – ответил Людовик.
Уже в спальне он наспех сбросил туфли, снял перевязь со шпагой, стянул камзол, снял жилет, отвязал пояс и шарф, после чего бросил всё это на банкетку у изножья постели.
– Вы же не предложите мне и на этот раз занять оборону под вашей постелью, сир? – с иронией спросил де Вивонн.
– А вы хотите, чтобы вас застали прямо так, посреди комнаты? – бросил через плечо Людовик, занятый тем, чтобы как можно плотнее задёрнуть занавеси полога прежде, чем забраться под одеяло.
– Я пережду в комнате Бонтана. Туда никто не посмеет войти.
– Кроме самого Бонтана, – ответил Людовик. – Оставьте дверь приоткрытой и ждите пока что здесь. Если кто-нибудь войдёт в кабинет, мы услышим это. Вот тогда и скроетесь у Бонтана.
– Почему же не сразу? – де Вивонн приоткрыл дверь в комнату камердинера и даже заглянул внутрь, чтобы убедиться в том, что там никого нет.
– Разве вы не хотите выяснить, что мы только что видели там – в приёмной королевы? – Людовик выглянул из-за полога. – Я бы рассказал вам. Но только с условием, что об этом больше никто не узнает. Даже ваш духовник!
