А кто же он? По виду любитель походов, сплавов на байдарках и песен у костра под гитару. Свитер недостаточно плотной вязки чуть сильнее нужного облеплял не тучное, но крупное коренастое тело. Наверняка старый, оставшийся от более тощих лет. Или же подарок женщины, которая пыталась придать спутнику утонченный вид, а получила обратный эффект. Нависающий лоб, мясистый нос, едва заметные узкие губы – лицо из тех, что скорее из вежливости называют «волевыми». В темно-русых волосах видна проседь, густую бороду давно надо бы подровнять – хотя трудно его упрекать в такое время в неаккуратности. А Вася похож на отца, поняла она. На месте и неловкость – только уже не подростковая, а взрослая, как будто он не знал, как именно расположить свое большое тело в пространстве. Хотя в такой ситуации кому-нибудь было бы ловко и уклюже?
Молчание становилось все более душным, превращаясь в откровенную нелюбезность. Она откашлялась и пробормотала:
– Вася надолго останется в больнице?
– Неделю-две.
– Вы говорили с ним о возвращении в школу? После каникул уже, видимо?
– Нет, не говорил.
– А если он не захочет?
– Я пойму. Но доучится здесь. Хотя бы этот год. Учебный.
Отрывочные резкие предложения звучали не очень-то вежливо, но Софья не могла не отметить приятный, будто поставленный голос. Из тех, что хочется слушать.
– А вы не думали о переводе в другую школу?
– А вы не слишком быстро сливаетесь?
– Я не поэтому, – она поморщилась от неожиданного упрека.
– Точно? Вам же предлагали руководство раньше.
– Было дело.
– Если б взяли, то все было бы иначе.
– Едва ли. Я не религиовед.
– Было бы, к кому прийти пожаловаться на, прости господи, религиоведа.
Софья сжала кулак.
– Нам явно не хватает еще одного пассажира.
– Кого-то забыли?
– Да. Психолога. Если вы решили меня подвезти, чтобы пристыдить…
– Простите, вы правы. Мне и правда не помешал бы сейчас психолог.
– Как и всем нам. – Софья кивнула, отметив, как легко он признал свою грубость.
– Так вот, Вася. Если его перевести и сделать вид, что ничего не случилось, то проблема не решится. Будет замалчиваться, потом полыхнет. Такое всегда дает о себе знать. Тем более он, как и Оля, какое-то время в любой школе будет звездой. Вам ли не знать.
– Пожалуй.
– Пожалуй. Только вот в вашей роли у нас Ольга. А Вася мальчик для битья.
Замутило, в руку будто стрельнуло.
Слишком мало времени прошло, как же он не понимает?
Покажите, как вы его ударили.
Выходит, у вас была возможность замахнуться?
Вы же говорили, что били не глядя, почему ударов так мало?
У вас был опыт обращения с оружием?
Вы знали, куда бить?
Это ОНИ вам показывали, куда бить?
– Остановите машину, пожалуйста.
– Что?
– Метро. Остановите машину.
– Я могу довезти вас до дома.
– Не стоит. Ваша жена, должно быть, уже беспокоится.
– Она в больнице с Васей. И она бы не стала беспокоиться. Мы в разводе. – Он сделал паузу и подчеркнул, повернувшись к ней: – Официальном.
– И тем не менее…
– Софья…
– Львовна, – привычно продолжила она.
– Софья, я так и не представился. Андрей.
Спустя годы учительства ее имя, брошенное без отчества, казалось голым. Он протянул ей руку, она машинально подала свою в ответ. Вечно озябшим пальцам было неожиданно приятно оказаться в теплой мужской ладони. Вот только быстро отпускать он не собирался.
– Софья, позвольте вас подвезти.
Она все еще качала головой, но не так уверенно. А он говорил, поглаживая ее ладонь:
