– Дай пройти, – встала в шаге от него Дина, гордо вздёрнув подбородок.
Он даже не пошевелился. Фонарь над дверью освещал его лоб и скулы, а глаза прятались в тени и казались какими-то жуткими чёрными безднами.
– Что тебе надо? – с вызовом спросила она.
Тут он отпружинил от двери, качнулся вперёд и оказался прямо перед ней.
– Потолкуем?
Дину обдало тёплым мятным дыханием.
От его внезапной близости в груди дрогнуло, и она невольно отшатнулась. Хотелось отойти подальше,. На расстоянии от него она чувствовала себя гораздо увереннее, но это, наверное, будет выглядеть смешно. Ещё решит, что она его боится.
Дина выдержала паузу, давая внезапному волнению утихнуть. Несколько вдохов, и она почти спокойна.
– Прямо здесь и сейчас? – она выгнула бровь, изобразив удивление.
Он сунул руки в карманы брюк и опять приблизился на шаг. Чёрт, он специально, что ли? Но снова отступать было бы глупо.
– Прямо здесь и сейчас, – голос его звучал насмешливо. – Или что? Без свиты никак?
– Поздно уже, – просто ответила Дина, решив не поддаваться на провокации. Ей и так этот неожиданный разговор с ним в темноте, наедине, давался трудно. Она и припомнить не могла, когда ещё так напрягалась, чтобы хотя бы выглядеть невозмутимой. На дождь бы сослаться, но они стояли под козырьком.
– Ничего, я надолго не задержу.
– Хорошо, – она скрестила руки на груди. – Говори.
– Скажи честно, чего ты добиваешься?
– Я? – А вот теперь Дина удивилась совершенно искренне.
– Да. Долго ты собираешься меня преследовать?
– Я? – повторила она. – Вообще-то это ты за мной сюда вышел. Так что ещё неизвестно, кто кого преследует…
– Вообще-то это ты пробралась в класс после урока и выдрала страницу из моей тетради. Зачем, кстати? На память себе оставила?
Дина растерялась, хотя ведь ещё в обед догадалась, что эта дурочка Катя ему разболтала. И всё равно смутилась. Даже не нашлась, что ответить.
– Мне надо возвращаться, – наконец придумала, что сказать.
С минуту он ещё стоял, преграждая ей путь, и, чувствовала Дина, разглядывал её насмешливо. Она такое ненавидела, но сейчас словесные баталии были ей не под силу, поэтому, чтобы хотя бы сохранить лицо, Дина просто держалась молча с видом невозмутимым и надменным – это у неё получалось превосходно.
Она давно усвоила, что такое выражение – лучший способ избежать любых неловких ситуаций и неприятных разговоров. Включила королеву и не надо ни на что реагировать, и все от тебя сами собой отстанут. И даже когда ты не знаешь, что ответить, не будет ощущения, что ты проиграла, слилась, дала слабину. Наоборот. Просто молчать надо уметь не смиренно, а с достоинством. И это она умела.
Вот и Маринеску, хмыкнув, отодвинулся наконец, и она гордо прошествовала мимо. И холл пересекла по-королевски. Зато потом, когда свернула на тёмную лестницу, на минуту замерла и перевела дух. Прижала ледяные ладони к пылающим щекам.
Что вообще такое? Почему она так растерялась? Когда её такая ерунда выбивала из себя? Да никогда! У неё всегда был наготове язвительный ответ на все случаи жизни.
И что странно – хоть он и стоял там, и насмешничал, а злости у неё не было. Ни злости, ни раздражения, ни обиды. Только сердце колотилось.
Внизу раздались шаги, и Дина откуда-то поняв, что это снова Маринеску, припустила наверх. Не хватало ещё тут с ним столкнуться.
***
Ещё в коридоре, из-за двери она различила возмущённый голос Лизы. Не прислушиваясь к разговору подруг, Дина бросила на ходу:
