У Ролло ёкнуло сердце. «Это судьба».
– Спасибо, мастер. Я постараюсь что-нибудь найти.
– Вот и славно. – Видно было, что хозяина слегка отпустило. – Если что, могу и рекомендации дать, когда с кем-нибудь договоришься. Я ведь сам, знаешь ли, когда-то начинал как ты, ни кола, ни двора, пришёл в Лонхенбург гол как сокол из Кадва… – Алун Максен запнулся и пожевал губу, – впрочем, ладно, не важно, откуда. А в кармане – как раз пять медных грохенов. Только ищи не в квартале лекарей. Ты парень порядочный, а та дорожка скользкая.
– Я обязательно запомню, мастер.
Трактирщик кивнул.
– А как новое место найдёшь, не забывай, заходи на огонёк. Ладно, что там у тебя?
Ролло выложил на столешницу монеты, полученные от Касселя, и только сейчас с изумлением заметил среди них две серебряных марки. Старые, обгрызенные по краям и тёмные, оттого-то он и не сразу их увидел.
– Вон та компания, у очага, нижайше просит вина. Из Бургин Маре, они сказали. Красного.
– Да ладнось! – изумился хозяин. – Чтоб эти школяры, да из Бургин Маре!
Он принялся подозрительно рассматривать монеты, и в конце концов удовлетворённо покачал головой.
– Ай, да Кассель, ай да сукин сын. Его в лонливенский колодец брось, он и оттуда выберется. Половину в счёт долга заберу, так и передай. А на остальное… будь по-ихнему. – Толстяк залез под стол и вытащил изрядных размеров глиняную бутыль, кварты на три, не меньше. Подумал – и стёр с неё пыль тряпкой. – Что-нибудь ещё?
Трактирщик решительно сгрёб монеты пятернёй, но всё же не настолько решительно, чтобы Ролло привычным взглядом этого не заприметил. Две серебряных марки в дополнение к кучке грохенов – они и в Круаховой Топи две серебряных марки. Вино явно стоило меньше, чем того ожидал новоиспечённый магистр. А Алун Максен, хозяин таверны, несмотря на свой суровый вид, был в общем-то человеком честным, посетителями не разбрасывающимся, и его пальцы то сжимались, то разжимались над кучкой монет.
– Ещё половину той бараньей тушки, что сейчас испекли, – выпалил Ролло, – и кретон из гороха. И зелени побольше. И того пива, которое Альбер варит, они об нём слышали, пять кружек. И дарн сдачи.
Рука хозяина застыла.
– Эй, эй, остановись. Охренеть, – потрясённо произнёс он, но врождённая порядочность дала о себе знать. – Я этого Касселя прибью когда-нибудь. – Он поколебался пару мгновений. – Ладно. Не дарн. Десять грохенов, но ни монетой больше, иначе вышвырну их отсюда. Бутыль бери, пока не я передумал, остальное Айрис передай, она принесёт.
Чрезвычайно довольный собой, Ролло, баюкая бутыль как младенца, отправился к столу школяров. Мысли в голове крутились с вполне слышимым треском: его жизнь внезапно изменилась по воле случая. Во-первых, не надо было виниться перед мастером Алуном – тот сам указал ему на дверь, и очень вежливо указал, стоит признать, а во-вторых, именно в тот момент, когда Ролло практически поступил в услужение к магистру богословия. Это было потрясающе: не очередной раз отправляться на улицу в поисках хозяина на месяц-другой, делать что прикажут за кусок хлеба, а в университет. Ролло знал, что означает это слово. Сообщество, Братство. И он в двух шагах от того, чтобы попасть в этот таинственный мир. «Только бы Кассель не отказал. Но он же не сказал «нет», ведь так?» У Ролло почти тряслись поджилки.
На удачу по пути он встретил Айрис, и торопясь передал ей распоряжения насчёт баранины, кретона и прочей снеди.
