Преступление, прозвучал у Флик в голове голос матери. Та правила своей ОДК, как Овен правил Эттенией. Днями напролет разбиралась с вопросами добра и зла, когда ее люди устраивали беспредел в колониях, когда они разворовывали товар, которым были посланы торговать. Мама узнавала обо всем.
В конце концов Джин стал захаживать один. Засиживался надолго, дабы удостовериться, что Флик ничего не забыла. Она, разумеется, ничего не забывала и терзалась вопросом: а вдруг ему так же нравится проводить время с ней, как и ей – с ним? Она разглядывала Джина в те моменты, когда не стояла, уткнувшись носом в работу, пока он перечитывал написанное ею несколько раз и прощался. До свидания, Фелисити или постарайся не сильно по мне скучать.
Но она всегда по нему скучала. Когда дело касалось беседы с Джином Казимиром, решимость Флик ускользала. Все без исключения женщины в городе его знали – какие шансы могут быть у Флик?
Кто-то дернул ее за юбки, и Флик, опустив глаза, увидела чумазого мальчишку в изношенной кепке.
– Чего тебе? – спросила она.
– Прошу, мисс! – пискнул он, выпятив губу. – Подайте денежку, мисс. Литейная Лавлинов утаила мое жалованье.
– Ах ты, бедняжечка.
Флик принялась рыться в карманах, но Джин нагнулся и стиснул ей локоть. Его перчатка едва задела ее рукав, но Флик окатило жаром, по всем фибрам души словно пробежал электрический ток.
– Рассказать тебе секретик, а? – предложил Джин мальчишке.
Глаза у того вспыхнули. В ладошке он катал карамельку.
Джин указал на кого-то зонтом.
– Видишь вон тот переулок? Там у двери стоит женщина с полным мешком сокровищ. Скажи ей: ответ на загадку – слово «ошарашенный».
– Ошарашенный? – переспросил мальчишка.
Джин кивнул.
– Скажи ей это слово – и получишь за это подарочек. Понял?
– Понял! – воскликнул мальчишка и убежал.
– Ты…– начала было Флик. Солгал. Она была уверена, что Джин солгал, но говорил он с такой искренностью, что Флик сама почти купилась. – Он тебе поверил!
– Это мастерство, милая, – выпрямившись, сказал Джин.
– Но ведь ты солгал ему! Это решительно дурно. Ты отравил ему день! – отчитала его Флик, и Джин что-то бросил в нее. Это оказалась мальчишкина карамелька. – Джин! Ты украл у него конфету!
– К руке прилипла, прости, – ответил на это Джин без тени раскаяния.
– Ты… Ты…
Джин вскинул брови.
– Восхитительно хорош собой? Или дерзки умен? Тот мальчишка – карманник. Работает на одну небольшую банду.
– Он же ребенок, – возмутилась Флик; ей стало досадно, когда Джин утомленно вздохнул. – И я… Я больше не занимаюсь подделками.
Эти слова сами сорвались с ее губ, чему удивились оба.
Джин наморщил лоб.
– Но у тебя замечательно получается.
Искренность в его голосе поразила Флик. Получается и правда замечательно. Всю жизнь она искала сама не зная что. Когда Флик начала заниматься фальшивками и ее услуги стали востребованы, ей показалось – вот оно, ее призвание, но сейчас, придерживая на ветру берет, она думала, что это, вероятно, не так.
Они с Джином остановились у перекрестка. В двух кварталах отсюда – ее старый склад. «Дрейф» стоял чуть дальше, там, где начинались городские трущобы с домишками, липнущими друг к другу.
– Почему ты остановилась? – спросил Джин у Флик, вернув ее из размышлений в действительность.
– Потому что… – осеклась она, не зная, стоит ли отвечать, но навязчивое внимание Джина выпустило ее раздражение на волю. – Потому что это незаконно. Неправильно.
