В его глазах заиграли теплые шальные огоньки, и толстячок заразительно хохотнул.
– Иначе нельзя. Вы же не думаете, что оказались в некой сказке, в которой все деяния и подвиги свершаются вот так просто, по хлопку или мановению ока?
– Наверное, не думаю, – замялся я.
– Вот и замечательно, – поспешил продолжить усатый.
При этом он демонстративно щёлкнул пальцами, и фолиант мгновенно распахнул переплет на том же самом месте, где я остановился в предыдущий раз, чуть не выбив горячее питьё из моих рук.
– Но ведь вы отголосок разума великого Омриггора, – точно недоросль-попрошайка загомонил я. – Неужели вы не можете просто рассказать о том, где прежде хранился искомый идол? Или, может, в ворохе ваших отражений грядущего найдётся пара вариаций, которые послужили бы нам хоть сколько-нибудь понятной и осмысленной подсказкой?
Изо всех сил я постарался принять удрученный вид, хотя и понимал, что при моей драконоподобной внешности такой фокус может выйти боком.
– Со-жа-ле-ю, – по слогам произнёс Эвдикт. – Не в моих силах сократить ваш путь. Хотя признаюсь, вы мне крайне симпатичны, юноша. К тому же младшие боги не имеют ни власти, ни привычки вмешиваться в дела смертных, даже если мы говорим об отголосках сущности уже почившего божества. И особенно верный характер данное утверждение приобретает в том случае, когда дела разумных соприкасаются с интересами самих Истоков. Ой...
Архивариус резко замолк, а его глазки нервно забегали.
– Интересы Истоков?
– Довольно, довольно, – засуетился он. – Умоляю вас более ни о чём не спрашивать. Я и так сболтнул лишнего... Кажется.
– Но вы же знаете больше, – напирал я.
– Нет, нет. Как и было утверждено, любой алчущий знаний находит их сам, – отчеканил Эвдикт, явно ожидая от меня ещё больше расспросов, но поняв, что его отрицания были приняты, успокоился, свесился через стол поближе и зашептал заговорщическим тоном: – Впрочем, есть кое-что, о чём мне дозволено рассуждать открыто. К тому же я не в силах отказать себе в удовольствии и не поделиться с вами ещё одной мыслью. Доведись мне бывать на вашем месте, я бы не отважился на подобное мероприятие. Вас подстерегает судьба героя, а это – жестокая и тяжёлая ноша, уж поверьте.
– Почему?
– Ответ прост. Как и всех героев, в любые состоявшиеся эпохи, в конце вас ожидает только смерть.
Наступила пауза.
– Ох, простите! – заметив некоторое изумление и тревогу во взгляде гостя, поправился усач. – Не хотел обидеть или напугать вас. Что я такое говорю? Это всего лишь личное предположение, не более. Конечно же, случается и иначе. Не волнуйтесь.
– А вы, архивариус, сами боитесь смерти?
– Я не желаю встретить её раньше времени, – безразлично отозвался Эвдикт. – Хотя «время» – крайне неподходящий эпитет в нашем случае.
– Но, простите, вы же и так скорее мертвы, чем... – я потупился, не закончив фразу.
– Не в полной мере, – пояснил толстячок. – Это сложный процесс для внятного осознания разумным... Даже для такого смышленого, как вы, юноша. Примите одно – смерть не одинакова для всех. У нее есть множество продолжений.
Усач смолк и вдруг, как бы невзначай, всплеснул руками.
– Ну что ты будешь делать? – протараторил он. – Опять я затеваю долгосрочную беседу. Проклятый болтливый нрав. Ваше пребывание в Камневороте и так на исходе. Прошу вас, заканчивайте с книгой поскорее. Иначе визит грозит быть неплодотворным.
