Человек Облако - страница 5

– Так это практически воздушный шар?

– Господь с вами, мадам! Воздушный шар это разогретый воздух, газовые горелки, балласт для экстренного подъема, полеты только по ветру. Персонал на земле для запуска и подбора аэронавтов. «Лола» автономна и самостоятельна, летит, куда велят пилоты.

Он засмеялся.

– То есть, мы с вами. Днем летать нельзя, люди увидят и… примут меры. Мало не будет. Но ночью «Лола» – императрица неба!

Стало интересней. Адель незаметно поставила в кармане диктофончик на запись, чтобы потом еще раз прослушать. Вот ведь сволочная журналистская закваска! Хозяин услышал короткий сигнал, выразительно глянул на собеседницу и продолжил.

– Многие любят золото, чилийцы и замбийцы поклоняются меди, юаровцы – платине. Да, дорогие они, эти металлы, аристократы. Алюминий – Гаврош перед ними. Легкий, но – не самый. Литий еще легче. Стойкий, если вести с ним прилично, и – нет его, если не уважить. Хочешь примерчик, Аделюшка?

Даниил Егорович показал блестящий алюминиевый прутик, тут же погрузил его в пузырек с жидкостью. Через мгновение металл извлечен, но – утративший блеск, посеревший, рассыпающийся на глазах. Серые чешуйки летели на пол. Секунды – прутика нет. На полу малая горстка душной пыли.

– Что это было? Что вы сделали?

– Не я. Азотная кислота, Аделюшка. Она съела тонюсенькую защитную пленку оксида алюминия, которая есть на самой надраенной до блеска посудине. Без нее алюминий стал соединяться с кислородом. А ты говоришь, «Лола» – воздушный шарик!

Девушке, конечно, не терпелось попасть вовнутрь «кочки», но хозяин, нудный как все увлеченные делом люди, паузу держал. Они долго бродили вдоль стен, осматривали неостывшую плавильную печь, к которой от большого насоса тянулись трубки. На огромном верстаке трогали болты, удерживавшие от побега в форточку пластины альпена. Их Даниил Егорович соединял клеем собственной разработки. Интересны были летучие алюминиевые квадраты разного размера. Из них было легко собрать… например, ковер-самолет!

– Представь, Адель, идет бабуся домой с рынка, и на веревочке двумя пальцами ведет такой коврик с двумя мешками картошки, кулем муки…

– И дедом?

– Ну да, и своим дедом. Сверху сидит. Курит.

Терпеливый своего дождется! Они совершили полный обход зала и замерли перед носом «Лолы». Хозяин взялся за неприметный выступ, Большой кусок боковины без видимого усилия поднялся. За ним открылась… тесная каморка с топчанчиком.

– Словно мамин чулан… – ехидно подумала Адель.

– Вовсе нет! – возразил Данила, внимательно следивший за ее реакцией. – Перед вами, мадам, кабина наблюдения и управления «Лолой». Стемнеет, если будете хорошо се6я вести, совершим первый совместный полёт. У меня он будет сорок третьим. А теперь пойдемте сок пить.

– Ах, Аделюшка, как мы хорошо жили в Стране Советов, простые люди!

Адель хмыкнула.

– Нет, сама посуди, Достаток – у всех примерно одинаков, следовательно, зависти никакой. Хуже атомной бомбы – зависть. Большой злобы нет – поводов не хватало. Заборов не было. В городах и селах, скрывать людям друг от друга нечего. Телевиденье было добрее. Не как сейчас – каналы развлекают убийствами и канючат не переключаться, лишь бы рекламу проглотили. Гулять ночами – безопасно. О террористах, педофилах не слышали. Открытости, якобы, не было? В союзные министерства в Москве мог зайти с улицы любой, показав вахтеру паспорт. Сам ходил, технические вопросы были. А сейчас туда сунься! Машин у людей мало, общественный транспорт. О пробках не слышали. А какой был «Аэрофлот»! Летали между райцентрами! Самолеты не падали. Это частник-капиталист пытается их не обслуживать, детали не менять. Чтобы с прибылью – на Мальдивы. А в то время химичить бессмысленно – посадят, а прибыли при удаче никакой…