– Жирафы всему предпочитают акацию. В лесу ее полно. Видно, ребята днем ездят, нарезают веники, а потом вышкой развешивают по деревьям. Жирафу трудно есть траву, при росте в шесть метров.
– Обалдеть! – прошептала Адель. – Кто же их хозяева? В зоопарке Пересветовска таких зверей нет.
– Большие и очень скрытные люди. С возможностями прятать свое обалденное хобби в центре биосферного заповедника. Можно представить, какие тут бабки в ходу.
До крайнего жирафа было не больше 3 метров. Хорошо были видны маленькие ушки, внимательные глаза с густыми ресницами. Все трое перестали есть, выстроились в ряд и смотрели на «Лолу».
– Какое зрение! – восхитилась девушка. – Видят в такую темень.
Внезапно ближнее животное встало на дыбы, вскинуло передние ноги и прыгнуло в их сторону. К счастью, неудачно. До «Лолы» ему оставалось совсем ничего.
– Да он нас чуть не убил! Таким приемом жирафы в Африке львов превращают в лепешку, а уж нашу алюминиевую вату…
«Лола» удалилась от жирафов. Экипаж перевел дух.
– Как-то они внезапно… Без криков и предупреждений.
– Незачет, Адель! Они в шоке от нас. Ты посмотри!
Данила показал свою «приборную» руку, где среди прочих датчиков нашлось место и для маленького звукомера-сонометра. Возле цифры «двадцать» билась зеленая индикаторная черточка.
– Жирафы изрычались на нас. Просто их голоса за пределами восприятия. Что ты хочешь, у их звуков частота двадцать герц, у человека – от ста шестидесяти пяти…
«Лола» отплыла подальше вглубь леса. Экипаж перевел дух.
– Я бы сейчас съела чего-нибудь, – объявила Адель.
Данила порылся в бездонных карманах и протянул большое яблоко.
Девушка вздохнула, ей бы больше подошел бутерброд с колбаской.
– До дизентерии доведете.
Но взяла.
– Мытое, – отозвался Данила.
«Лола» неспешно плыла в свою низинку.
– Чьими могли бы быть жирафы?
– Понятия не имею. Знать не хочу. А также, наплевать…
– Иметь в собственности такое стадо… прикольно, – у Адели горели глаза (ох, уж эти нам журналисты!). – Очень дорого. Заготовителям акациевых веников платить. Вышка «Дэу». Связи с заповедником… И за молчание платить. Как их в заповедник пустили?
«Лолу» поставили в стойло. Трудовая ночь завершилась.
– Мне понравилось. – строго сказала Адель. – Вы, Данила, не знаете, что являетесь уникальным «дитём индиго». Вернее, их предвестником, «дедом-индиго». По признакам: живите один, к людям не лезете. Подвижны и предприимчивы. Разработали и построили «Лолу», в полной скрытности. То есть, не нужен пиар. Хвалиться, патентовать свои изобретения не собираетесь. Невероятный случай. А вот что для ваших лет нетипично, но характерно для современных детей. Незаметно, без усилий, естественным путем освоили сенсорные экраны и всю компьютерную муть. Плюс ваша яблочная диета крайне странна, что позволяет предполагать и необычность вашего ДНК… Итог, дед индиго!
– Если бы я что-то ляпнул о «Лоле» и альпене, меня бы давно убрали отсюда… – пожал плечами Данила. – А может, и с поверхности Земли. Люди шалунов не переносят.
Адель подошла к сконфуженному старику и поцеловала его. Так и осталось неясным, слышал ли Данила о книге Ли Карролла и Яна Тоубера «Дети индиго: появление новых детей». В ней появление нового компьютерного подвида Гомо Сапиенс объяснено «отбросовой пищей» (гамбургеры, чизкейки и прочий фаст-фуд). У молодежи теперь отличная от нашей «новая печень» и прочие наследуемые генетические изменения.
