Вика возвращалась с работы домой в Яхрому поздним вечером. Ехать было просторно, по мере удаления от Москвы машин на дороге становилось все меньше. На дне термокружки плескалось немного остывшего имбирного чая, она пила его маленькими глотками и ругала себя. Не умеет она отказать. Просто сказать «нет», и все, больше ничего не нужно. Сегодня у нее снова не получилось. Вика вспоминала детали планерки, и перед ней все время возникало длинное и рыхлое, как батон, лицо Тёмика.
– Так, в первую программу января у нас идет сама Анна Михайловна Черская. С очень вкусной темой! – объявил Темик. – Народная артистка и ее бывший жених, от которого она сбежала прямо перед венцом.
Кто-то сказал: «Ого!».
– И что, уже есть договоренность? – Тоня посмотрела на Тёмика с недоверием.
– Да! «Жених» готов выезжать к нам из Симферополя в дату, которую укажем.
– Ну это понятно, – вяло отозвалась Тоня. – А Черская?
– Да! – снова сказал Темик и мотнул огромной башкой на толстой шее вправо, что у него означало крайний прилив воодушевления. – Сегодня ее помощница мне написала: Черская согласна на интервью.
– А что за история? – подал голос Данила Заботкин.
– История тридцатилетней давности! – объявил Темик. – Когда Черская в молодости работала в Симферопольском театре, у нее был роман с простым таким морячком. Ну или солдатиком… Я точно не знаю, кто он там был. И она собралась за него замуж. Свадьба готовилась. А прямо перед свадьбой Черская поехала на фестиваль. Там она встретила своего великого режиссера. Домой возвращаться не стала, уехала с режиссером сразу на съемки в Грузию. Ну а потом уже в Москву. Насовсем. А морячку, ну или солдатику, они с режиссером из Грузии послали телеграмму и две бутылки красного, – здесь Темик хохотнул, – в извинение.
– Капец, – это снова был Данькин голос.
– Чего капец-то? – Тёмик поднял брови. – Легонькая такая история, никто не умер.
Все посмотрели на Тоню: что скажет? Только она одна, профессиональный, опытный и умный шеф-редактор, на котором незаметно для постороннего взгляда держалось абсолютно все в программе, могла спустить Тёмика с небес его продюсерских фантазий на землю.
Тоня посидела некоторое время молча. Шапка коротких густых волос с проседью, маленькие быстрые глаза, круглые щеки над воротом привычной «коричневенькой» водолазки – она возвышалась над столом крепеньким боровичком. Подумав, Тоня согласно кивнула головой:
– Супер! Прямо наша тема.
– Ага! – просиял Тёмик. – Стопроцентное попадание! Тыща очков в рейтинг!
– Черская тему спрашивала? – Тоня беспокойно глянула на него.
– Спрашивала. Я сказал, что бывший возлюбленный, а кто – типа интрига.
Тоня смотрела недоверчиво.
– И что, – спросила, – Черская на такое согласилась?
– Ну, помощница ее сказала, что если только не Коростелев. Коростелев теперь враг номер один. Остальные, видимо, нормально. Я ответил, что точно не Коростелев.
Все задумчиво помолчали. Тоня перевела взгляд на корреспондентов.
– Кто тему возьмет?
Никто не спешил отзываться.
– Вика, давай ты? Ты ведь же уже брала интервью у Черской.
Вика вся подобралась и решила сопротивляться до конца.
– Нет, не возьму.
Тёмик округлил свои черные глаза и с напором спросил:
– Почему это?
– Потому что, – Вика старалась говорить спокойно, – вы знаете, те интервью были в других проектах. Не в нашем. Черская на самые обычные вопросы может взорваться. И куда подальше послать. К такой-то матери. А за такую… интригу… она вообще не знаю, что с нами сделает.
