– А есть снимки с Анной Михайловной?
– Нет, с Анной Михайловной снимков нет. У нас и было-то две-три фотографии, но они потерялись… Давно потерялись.
– Жаль, – Вика вздохнула.
– Это вот моя вторая свадьба. Со второй женой – Еленой Викторовной. Это ее отец с нами.
Вика взяла в руки снимок. Еле сдержала улыбку, так молодожены были карикатурны. Очень полная невеста в пышном белом платье. Пояс узок и забрался выше талии. Широкое лицо, над губой – усы. Заметные. Темные вьющиеся волосы широко разбросаны по плечам, а сверху на них возложена широкая шляпа с цветами. В руках у невесты букет гладиолусов. Жених, то есть Юрий Николаевич, стоит рядом. В военной форме. Форма ему не идет. Необыкновенно широкие (зачем такие?) плечи кителя плохо смотрятся при маленьком росте. Невеста чуть-чуть выше жениха. Справа от невесты ее отец. Офицер. Тоже невысокий, но плечи у кителя нормальной ширины, поэтому форма сидит на нем отлично. Никто из троих не улыбается. Все просто смотрят в камеру. Ни одного лучика эмоций. Хотя у отца невесты, кажется, был повод для радости. Свадебные фото Вика обычно комментирует в таком духе: «Какая красивая пара!» или «Какая счастливая пара!», это зависит от того, чего – красоты или счастья – на снимке больше. Сейчас у Вики в голове метались мысли, она судорожно искала в голове подходящий комментарий.
– Красивая пара! – лучше у Вики ничего не нашлось.
– Это вот ее отец, – Юрий Николаевич ткнул пальцем в тестя. – Он был полковник. Начальник нашей части. Я же на полковничьей дочке женился.
– О!
– Да. Только Елена Викторовна работать не любила. Вообще. Я на огороде каждый день вкалывал, все у меня росло как надо. Даже возле вертолетной площадки на работе участок разработал, картошку там посадил, тоже ухаживать надо было. Окучить, полить. Я все время после службы и в выходные на огороде. А она нет. В выходные сидит дома, ногти красит. Я, говорит, жизнь на грядках убивать не хочу, тебе нравится – ты и копайся. Столько ругались с ней, ой! У меня же командировки были часто. И надолго. На кого в это время огороды оставлять? Елена Викторовна занята же – ногти красит. Знаете, кто меня выручал?
– Кто?
– Тесть! Хоть и полковник! Всегда говорил мне: езжай, я все сделаю. И поливал все без меня, не давал на жаре сгореть. И перед тещей, и перед дочкой своей, перед Еленой Викторовной, защищал меня: это вы, говорит, летом возмущаетесь, когда работать надо, а зимой не возмущаетесь, когда надо Юркину картошку есть. Вот так прямо и говорил.
Вика поулыбалась. Юрий Николаевич поправил очки и протянул следующее фото, на котором мальчик лет тринадцати сидит в вертолете.
– Это сын наш, Вадим. В вертолете он сидит. В настоящем. Приезжал ко мне гостить, я ему показывал. Он здесь в шестом классе. Это значит, мы уже шесть лет с Еленой Викторовной в разводе.
– Замечательный у вас сын, – сказала Вика. – Симпатичный. И смышленый, по лицу видно.
– Да! – воодушевленно откликнулся Юрий Николаевич. – Очень умный парень! По материнским стопам пошел – экономистом работает. Вот у меня есть… Вот его свадьба как раз, – он выложил перед Викой новый снимок.
Мальчик, который только что сидел в вертолете и улыбался фотографу из-под густой шапки каштановых волос, мгновенно превратился во взрослого человека – молодого мужчину лет двадцати семи, плотного и слегка начавшего лысеть. Его свадьба была уже совсем другая: невеста и жених хорошо одеты, стоят в просторном зале со вкусом украшенного ресторана, на дальнем плане гости с большими букетами.
