Читать онлайн Олег Павлов - Человек-животное

Мы, как вид биологический, ненамного опередили наших ближайших родственников – приматов. Ими являются шимпанзе и бонобо. Очень много общих механизмов в построении социального взаимодействия между ними и нами, кроме одной черты. Жестокость в дикой природе встречается гораздо реже, чем среди людей. Мы убиваем куда больше себе подобных, чем любой вид приматов. При том, что физически они превосходят нас, их конфликты, хоть и редки, но чаще доходят до летального исхода. А среда обитания в плане комфорта оставляет желать лучшего.

А ведь нас от них отличает не так много. Кора головного мозга – новообразование, один из последних инструментов эволюции и механизмов естественного отбора, который и позволил нам, имея гораздо меньшие физические габариты и силу, победить и превзойти всю дикую природу. Именно благодаря коре мы сформировали культуру и некую идейность – идеологии, которые объединяют нас в группы. Кора позволила нам заменить силу и размеры на умение карабкаться по социальной лестнице, формировать свою ценность в обществе, а также побеждать без применения физических расправ.

Но тем не менее, люди жестоки – избивают, убивают, сажают невиновных в тюрьмы, зная, что они невиновны.

Чаще всего причиной жестокости являются иерархический инстинкт или территориальный (защита своего участка и нападение на чужой с целью увеличения ресурсов). По сути оба они связаны с иерархией, так как прирост территории для общины означает увеличение ресурсов, пополнение рабской силой и новыми самками. Этот инстинкт прописан у нас в рептильной части мозга в подкорковых структурах. Он напрямую связан с инстинктом самосохранения, и с сексуальным инстинктом (восхищать и восхищаться), поскольку рост ресурсов означает, что ты в более безопасном положении, и к тебе потянется больше самок для продолжения рода.

Этим инстинктом можно объяснить войны, нападения, устранения конкурентов в карьерной лестнице. Но как объяснить, когда муж, выпив всаживает нож в свою супругу. Когда взрослый мужик бьет младенца головой о пол или, когда толпа подростков до смерти забивают пожилых людей, которые не могут сопротивляться. И происходит это нередко при свидетелях, которые наблюдая за этим, не вмешиваются. Они, к слову в тот же момент, в той же ситуации не испытывают подобных чувств и не влезают в драку, если их напрямую это не касается. Таким образом объяснение одно – эти реакции основываются на отношениях между людьми. На их социальных ролях, которые по сути являются ничем иным, как фикцией. В природе невозможно отследить чем связаны мать и сын, их отношения это по сути невидимая структура, которая отражена только в спирали ДНК. Но после того, как матери перерезали пуповину, она может жить своей жизнью, а ребенок своей. И тем не менее, мы всегда приписываем объекту те или иные отношения с окружающими. Даже если мы никогда не видим его мать, мы подразумеваем ее наличие и наличие неких взаимоотношений между ребенком и ей. Тоже самое касается и братьев, друзей, врагов – нигде не прописано, как и в чем проявляется отношение друзей. Но у каждого есть свое понимание роли и взаимодействия в той или иной ситуации. И вот собственно сама эта ситуация (обстановочная афферентация по Анохину) является ключевым фактором, подталкивающим людей к тому или иному решению. К принятию на себя той или иной роли.

Жестокость, она противоречит эмпатии, которая очень хорошо отслеживается в группах шимпанзе. Там сородичи так или иначе понимают состояние примата в стае и стараются относиться к нему в соответствии с тем, что сородич испытывает. Так бывает не всегда, в группах приматов тоже наблюдается чрезмерная жестокость. Но гораздо реже и в меньших количествах, чем в человеческом обществе.

И в экспериментах Стэнли Милгрэма и Филипа Зимбардо, хорошо доказано и показано, что люди готовы зайти далеко за пределы сострадания и наносить, без видимых причин, жесточайшие травмы, чинить расправы над другими людьми, при том, что большинство из нас уверено – я не такой и не стал бы так делать. Но на деле, в экспериментах, кода люди оказывались в обстоятельствах, склоняющих – даже не обязывающих, а предлагающих – наносить увечья и проявлять жестокость, подавляющее большинство демонстрировало именно ее. Люди переживали, потели, нервничали, но доводили удары током до 450 вольт, что по идее должно было просто убивать подопытного (удары током были фальшивыми, а роль страдающего исполнял подставной человек), но многие доводили эксперимент до финальной стадии, лишь потому, что человек напротив неверно излагал последовательность заданных слов или не мог ответить из-за того, что его якобы вырубило от предыдущего удара.

И уж если обычные люди с самым разным стажем, статусом в возрасте от 20 до 50 лет так легко исполняли эти жестокие наказания, что уж говорить о толпе пьяных подростков, которых задело поведение взрослого мужика неподалеку?

Но целью этой книги я ставлю не просто описание, а сам вопрос о том, как с этим быть? Можем ли мы хоть частично сократить насильственные смерти и телесные повреждения от человека к человеку. Очень сложно и емко придется разобрать данную тему. Но я хочу раскопать исинную сущность человека-животного и понять, что и как склоняет нас на такие жестокие и безрассудные поступки, при том, что заранее понятно насколько это травмирует или убивает противоположную сторону.

И да – не вся сущность людей сводится к одной только жестокости. Три основных инстинкта выживания особи, вида и группы мы рассмотрим так или иначе в рамках книги. Попробуем отследить их корреляцию с уровнем жестокости. А самое главное разберем, каким он получился – Человек-Животное.

Борьба за ресурсы становится ключевым фактором, который заставляет нас проявлять жестокость по отношению к своему виду. Мы не реагируем на то, что посреди автомобильной дороги идет корова, она тупа и мы это понимаем. Но если посреди дороги выйдет и будет тормозить движение человек, то многие воспримут это как вызов, а некоторые вступят в контакт или конфликт. И хоть сегодня люди стали меньше выяснять отношения на физическом уровне (камеры и работа полиции помогают снижать эти случаи) – внутри нас все равно происходят те или иные процессы, реакции на то, что кто-то посягнул на наш иерархический инстинкт. А сможем мы их подавить или нет зависит только от обстановки и нашей внутренней мотивации.

Иерархия – очень важный социальный аспект. Он формирует наше понимание взаимоотношений в стае (ныне в обществе) и позволяет нам занять свое место, которое мы по праву можем осилить. Так, если человек окажется не на своем месте (попросту говоря, поверит в себя) он получит по куполу. Просто потому, что не способен принимать ответственные для данного уровня социальной пирамиды решения. Иерархия распространена как вверх, мы хотим стать более властными, так и вниз – мы нуждаемся, чтобы нас кто-то защитил, обезопасил, снял с нас определенную ответственность перед сложными ситуациями.

И вот пример, мы едем по дороге, нас подрезает или еще как-то провоцирует другой водитель. В подобный момент мы ощущаем, что кто-то ставит себя выше нас. Происходит анализ ситуации, насколько выражен вызов с его стороны, насколько важно вступать в прямой конфликт, как далеко он зашел, а самое главное мы оцениваем свои шансы в данном случае. То есть мы взвешиваем, насколько действительно он достоин ехать таким образом. Нам ведь и в голову не придет возмущаться, когда нас подрежет полицейская машина с сигналами, которая спешит к месту преступления. Но нас возмутит обычный человек, который ведет себя недолжным образом.

В этом аспекте и кроется первопричина агрессии и конфликтов. Мы защищаем свое место в иерархии и в социуме. Да пример с дорогой не самый подходящий, поскольку большинство просто игнорирует хамов водителей, дабы не ввязываться в неприятности. Но смысл любого конфликта именно в этом. Кто-то посягнул на мое или на то, что мне важно. Таким образом он покушается на мои ресурсы и пытается показать, что имеет прав больше, чем я, чтобы мой статус оказался ниже его статуса, тогда он завладевает моими ресурсами (иногда и моральными аспектами – когда кого-то публично унижают, то также посягают именно на статус человека перед обществом, что вызывает желание ответить или принять поражение, если особи, бросающие вызов низкоранговые).

Так или иначе первопричина всех конфликтов кроется в том, что особь (или стая) борются за свои ресурсы, территории, самок и статус. Статус определяется в том числе и ресурсами, которые имеет данная особь (или стая). Чем больше земель, чем больше подчиненных, чем больше еды и доступа к медицине, тем легче выживать.

Но вот и обратная сторона медали. Наличие слишком высокого ранга у особи также вызывает повышенный уровень стресса и рисков быть свергнутым. Мы все неоднократно слышали, как в крупных бизнесах или на политическом уровне устраняют конкурентов или людей, мешающих занять кому-то нужное место. И если в обществе приматов уровень стресса компенсируется у альфа-самцов тем, что ему больше внимания уделяют женщины, он получает от этого окситоцин и повышенный уровень тестостерона, что придает ему сил и энергии; то в обществе людей наличие статуса не всегда может быть сопряжено с сексуальными разрядками. Нередко к высоким постам приходят люди не способные в принципе к половым актам (например, в виду возраста, ведь достичь высокого поста требуется много времени и часто они приходят к власти уже довольно старыми, когда половой инстинкт не является ведущим, а может уже и нет потребности в совокуплении). И здесь мы увидим, что часть таких руководителей, лидеров (да и не только лидеров – можно отследить подобные тенденции на любых уровнях иерархической лестницы, даже среди членов одной семьи) становятся либо тиранами, которые всю свою агрессию направляют в рамках той системы, где занимают свое положение (поскольку неспособны сексуально удовлетворяться и разряжаться). Либо наоборот мы увидим очень уж порядочного и светлого лидера. И несмотря на то, что он по идее находится в тех же условиях, что и наш первый подвид – самодуров – он будет очень чуток к людям и правилен при построении отношений.

Почему такая большая разница? В обществе приматов это хорошо отследили. Когда доминирующий шимпанзе начинает гонять молодого самца, которого он лишь заподозрил в спаривании с его самкой, стая, недолго за этим наблюдая и не увидев причины для такого поведения (ему всего лишь показалось – измены не было), начинает издавать звуки и жесты недовольства. Они все пытаются успокоить таким образом альфа-самца. И поскольку в природе любой конфликт пришедший к физическому противостоянию (особенно один против нескольких) может довольно сильно искалечить агрессора или привести к его гибели (в любом случае его статус альфы после этого будет потерян, что приведёт, к некоего рода, подавленному поведению примата); доминирующий самец успокаивается и сглаживает углы.

Другой случай. Альфа в среде приматов обязан еще и успокаивать соплеменников, которые начинают спор между собой. И он просто обязан вмешиваться, расталкивать их и ставить по углам, во избежание раздоров в группе. Но были зафиксированы случаи, когда самец пытался разрешить конфликты в пользу своих «друзей» (тех приматов с кем чаще производится груминг – вычесывание), стая также довольно быстро выказала недовольство, дав ему понять, что его сторонники не всегда правы, а конфликт должен быть исчерпан справедливо.