– Я прошу прощения, что без записи. Мне всего лишь нужен ваш совет.
– Вы меня беспокоите, Джозеф. Надеюсь, ваша жена в порядке? – взволнованно проговорил Патрик, который наблюдал за беременностью Марты.
– Да! Да, конечно! Слава Богу, всё хорошо! Спасибо за беспокойство! Но то, о чём я хочу поговорить, вряд ли вам понравится. Точнее, тот…
– Смею полагать, что речь пойдёт о человеке в шляпе?
– Последние года три, если не больше, он покупал у меня мазь от зуда. Но на днях я узнал, что завод закрылся и обанкротился. Теперь нигде поблизости нет нужной мази. Уайльд забрал остатки, которые у меня были, но выглядел он очень плохо. Сегодня я был у него дома. Предложил выкупить завод или компанию, которая производит эту мазь. Он отказался. Смею предполагать, что он хочет умереть.
– О, как прискорбно это слышать. Но ведь это его выбор, мистер Панч. Не понимаю, почему вы здесь?
– Я знаю, город не принимает мистера Уайльда, но мне больше не к кому обратиться. Я прошу вас, осмотрите больного. Поверьте, он щедро заплатит…
– Джозеф, позвольте вам напомнить. Город не то чтобы не принимает этого человека. Город в ужасе от него. Мне кажется, вы один не замечаете, как он выглядит, как пахнет и каким взглядом осматривает всех, кто встречается ему на пути. Конечно, теоретически я могу его осмотреть, но если сам больной этого не желает, то зачем это нам с вами? Ради денег? Мне важнее моя репутация. И никакие деньги не затуманят мой разум. Приняв этого человека, я предам всех остальных жителей нашего города. А кроме меня у них ведь никого нет, – самоуверенно ответил Миллер.
– Выходит, обслуживая этого человека, я предаю город? Так получается? – чуть менее доброжелательно проговорил Джозеф.
– Отчасти так и есть. По крайней мере, такие ходят слухи… – проговорил доктор и, блеснув зубами в ехидной улыбке, пожал плечами.
Джозеф был в ярости. Он знал, что за его спиной перешёптываются о том, как это неправильно – помогать Уайльду. Ведь если бы не он, тот давно умер бы, оставив город в покое. Однако вываливать свою злость на доктора было неправильно. В эту секунду Джозеф вдруг вспомнил слова Уайльда, которые тот произнёс ночью:
– Если верить всему, что вы слышите, можно узнать много неприятных и поистине страшных вещей, рядом с которыми лицо этого человека и не стояло!
Посмотрев на ошарашенного доктора, Джозеф надел шляпу и вышел из кабинета. Тот же не промолвил вслед и слова. Это был плохой знак. Скорее всего, к обеду об этой ситуации узнает в лучшем случае половина города, в худшем – весь.
Выйдя из кабинета, Джозеф быстрым шагом помчался прочь. Но уже на улице он услышал звонкий женский голос.
– Мистер Панч! Мистер Панч, остановитесь!
Обернувшись, мужчина увидел бегущую к нему девушку. Худые ноги в светлых колготках, белый халат, под которым виднелось тёмно-зелёное вязаное платье с красными мухоморами, и небрежно накинутое на плечи пальто. В маленьком городке сложно увидеть новое лицо. Именно поэтому Джозеф сразу узнал девушку.
Её звали Терра, дочь мясника. Тёмные волосы едва касались плеч, у неё были по-детски румяные щёки и слишком светлая кожа. В школе Терра была отличницей, а, закончив, уехала в город учиться в медицинском университете. После учёбы она некоторое время ездила по деревням, желая набраться опыта. Но была вынуждена вернуться обратно из-за матери, которую мучили приступы мигрени. В родном городе ей предложили место медсестры лишь потому, что люди, занимающие руководящие должности, помнили её ещё ребёнком и не особо верили в те знания, которые девушка получила.
