3. «Мужлан» Гай Мáрий, дядя Цезаря
Служебная карьера отца «нашего» Цезаря, «звезд с неба не хватавшего», завершилась должностью претора[20], а затем и проконсула[21]. Ему была отдана в управление еще не вполне замиренная Римом провинция Азия[22]. Особой роли в воспитании своего сына и наследника его отец и тезка Гай Юлий Цезарь Старший, похоже, не играл, и не служил своему отпрыску примером для подражания. А вот мать Цезаря, властная Аврелия, обладавшая завидными практической хваткой и здравым смыслом, долго держала сына под своим влиянием. В общественной жизни Града на Тибре семейство Юлиев заметной роли не играло.
Однако заключение удачного брака опять заставило Рим заговорить о Юлиях, чье имя снова обрело известность. Тетка Цезаря – Юлия – вышла замуж за одним из виднейших политических деятелей описываемой эпохи – доблестного мужа, чьему славному примеру Цезарь на протяжении всей своей жизни стремился следовать, чей образ, овеянный славой, он, с той или иной целью, не раз использовал, как лозунг, щит и знамя – Гая Мария, консула, реформатора римской армии и прославленного полководца, успешно отразившего нашествие «варваров»[23] – кельтов (цельтов) и германцев, – поставившее под угрозу само существование «Вечного» Рима.
Глядя на портретный бюст вышедшего из самых низов великого военачальника и политика Гая Мария, сразу понимаешь, что он не был наделен излишним чувством юмора (если вообще им обладал). Зато природа, или боги, наделили его множеством других качеств, несомненно, необходимых всякому человеку, происходящему из социальных низов и стремящемуся пробиться наверх, в высшие сферы. Например, решительностью, беззастенчивостью в средствах и немалой порцией жестокости.
Его явно не отличающееся особой тонкостью, и уж тем более – изысканностью – черт, довольно мрачное безбородое лицо можно увидеть и, при склонности к физиогномике, изучить по бюсту, выставленному на всеобщее обозрение в Музее Римской цивилизации «Вечного Града» на Тибре: глубокие морщины, чувственные губы, львиный нос, многочисленные складки, наводящие скорее на мысль о склонности к насилию, жестокости и вспыльчивости, чем на способность тонко чувствовать и испытывать душевные страдания. И надо всем этим нависает большой выпуклый, мощный лоб, говорящий о незаурядных мыслительных способностях.
Он был простым сельским пареньком из окрестностей захолустного городка Арпина, не имевшим ни знатных предков, ни денег, ни образования, ни связей, зато в избытке наделенным здоровым честолюбием, предприимчивостью, умом, желанием выдвинуться, во что бы то ни стало. Как писал о Гае Марии Саллюстий: «Родившись и проведя все детство в Арпине, он, едва возраст позволил ему носить оружие, проявил себя на военной службе, а не в занятиях греческим красноречием (курсив наш – В. А.) и не в удовольствиях городской жизни. Так его ум, благодаря честным занятиям нетронутый, созрел в короткое время». Юный Гай вступил в клиентелу богатого и влиятельного патриция Метелла, сумевшего разглядеть в молодом Гае многообещающие задатки, выделившего пришедшего в Город на Тибре за счастьем поселянина из множества своих клиентов-прихлебателей, и оказывавшего Марию покровительство, пока тот не предал своего покровителя, когда счел это выгодным, заняв военный пост командующего римскими войсками в Нумидии, занимаемый прежде Метеллом, которого даровитый подчиненный ловко «подсидел». Впрочем, до этого было пока что еще далеко…
