Читать онлайн Максим Волжский - Чемпион двух миров

Бегу за парнем в чёрных трусах. Он довольно шустрый. Но всё-таки я оказался быстрее!

Затем прыжок… зависаю в воздухе и резко бью головой, чтобы вынести чёртов мяч ближе к чужим воротам… Я сосредоточен, хорошо вижу поле, прилично толкаю локтем соперника. На мне красные гетры, жёлтые трусы и жёлтая футболка с красной надписью «Смена». А ещё на моих ногах поношенные, драные кеды. Точно перед игрой какая-то сволочь стащила мои бутсы. Вот теперь бегаю по травке и скольжу или скользю… короче, отчаянно падаю и яростно спотыкаюсь. Хорошо хоть трава на поляне пучками растёт; иначе тренер бы меня заменил. Но я стараюсь принести пользу команде. Прям усираюсь, как никогда!

Прошло всего пятнадцать минут матча, а я уже сделал четыре отбора, три жёстких подката, нанёс два удара в створ ворот – и однажды поспорил с судьёй. Но на «жёлтую» не наговорил. Отделался устным предупреждением.

Прям, худею с себя, какой я сегодня заряженный! Прямо из кожи вон лезу, потому что обещал тренеру не подвести и непременно забить парочку; положить в «девять», закинуть за шиворот или сетку порвать – всё сгодится в этой игре. В общем, если обещал забить, то в лепёшку расшибусь, но дело своё сделаю. Такой у меня характер!

Зовут меня Денис Завалуев. Имя легко проверить. На спине над цифрой десять так и написано – Завалуев Д.

Всего полгода и мне исполнится восемнадцать. Надеюсь, что через пару месяцев пригласят меня в команду мастеров. Стану настоящим футболистом, с зарплатой в сто пятьдесят рублей… Шансы у меня есть. Поскольку я сильный и выгляжу настоящим мужиком.

Мой рост метр девяносто, размер ноги 46-ой… У меня бутсы подрезали, так ни у кого в команде не нашлось такого лаптя. Приходится бегать в кедах, найденных доброй бабушкой в раздевалке. Здесь свезло…

Наши в атаке. Я лезу напролом в штрафную. Защитники – ещё те гренадёры. Пихают меня в спину, косятся на мои кеды и хихикают. Всё норовят на ногу наступить. Но Дениску Завалуева взглядом не напугать, а ноги я сам кому хочешь, оттопчу!

Вижу навес, хватаю соперника за футболку, иду на мяч!

Я так разогнался, что мог всю защиту покрошить, но грёбанные кеды, понесли меня куда-то в сторону. Какие-то резвые кеды; волшебные, что ли?

Мяч пролетел выше, защитники остались позади, ну а я точно обезумевший бык проверил башкой крепость левой штанги. Штанга оказалась железной, а удар был такой силы, что перед потерей сознания я чуток испугался.

Валяюсь на спине и думаю: «Ну, потерял сознание и потерял… хрен бы с ним. Главное, не крякнул. Вот сейчас я очухаюсь и снова буду искать момент, чтобы выполнить обещание».

Но встреча со штангой – дело непредсказуемое. А ещё меня сильно тошнило. Я валялся без чувств, распластав руки. Странно это…

Я открываю глаза. Блин, что за дела?! Вместо нашего доктора или одноклубников, или соперников вижу какого-то деда с огромной, седой бородой.

– Я тебе не дед! Понял меня? – ворчал старый.

Я замер. Притих-затаился. Даже встать не попробовал. Хрен его знает, может, я себе шею сломал. Потому нужно ждать вердикта врача.

А дед, который не хотел быть дедом, всё рассматривал мою рожу и пихал корявые пальцы мне в рот. Я почему-то подумал, что старик сейчас скажет: «Я твой рот проверять!» – но он оказался менее многословен.

– Футболист? – спросил дедуля.

Во даёт старый хрыч! Нет, я танцор под десятым номером! Развалился такой за воротами, поди, притворяюсь. Нас же вечно балеринами называют.

– Ты футболист, спрашиваю? – снова цеплялся ко мне старый.

А он упрямый. Ну, или совсем из ума выжил.

– Хоккеист, блин! – зачем-то соврал я; хотя… ну какой на фиг обман, разве не видно – вот шишка на лбу, вот футболка, вот гетры и кеды…

Я задрал ногу, чуть приподнялся и посмотрел на себя.

Твою ж мать! А кеды где? Второй раз за день обокрали?!

Я лежал голый на кушетке. Исчезло поле, пропали и чужие парни, и свои… и главный судья свалил. Я был в какой-то комнате… или не комнате… Вокруг столько слепящего света, что только деда и вижу. Ещё, правда, себя без одежды видел и кушетку ощущал. Но тем не менее…

– Я в последний раз тебя спрашиваю, ты футболист? – скрипел зубами старый.

Он расправил ладонью бороду, и я заметил… Блин! Это не человеческие зубы – это какие-то звериные клыки! Полная пасть!

– Я футболист! – испуганно завопил я.

А старый заулыбался. Не знаю, может быть, мне показалось, но сейчас у деда мелькнули обычные, нормальные зубы. Ну как нормальные… пластмассовая челюсть. Клыки исчезли, и запахло свечами, будто в храме.

Я покосился по сторонам. Действительно, свечей вокруг было много. Дохренища!

– А чего сразу не признался? – продолжал улыбаться старый, и его взгляд подобрел, будто он своего внучка встретил.

– Да вроде всё очевидно, – еле говорил я, потому что сказывались последствия столкновение со штангой. – Вы лучше подскажите, где я нахожусь? Это больница? Я что, позвоночник сломал? Всё, конец моей карьере?

Старый снова полез в лицо сухими пальцами. Стал трогать веко – то открывать его, то закрывать.

– А ну-ка тихо, моргунчик! – прикрикнул он, и опять мелькнули клыки.

Я понял! Как только дед начинал нервничать, сразу менялось наполнение его пасти. Ужас какой-то!

Он приложил ладонь к моему лбу. Потом разгладил волосы. А причёска у меня удлиненная. Сейчас ведь в моде длинные волосы. На дворе лето 1987-го – мужики патлатые ходят, словно вымерли все советские парикмахеры.

– Всё-таки хочу спросить, – не сдержался я, но взял паузу, опасаясь, что старый снова разозлится.

– Ладно, валяй… задавай свои вопросы, – совсем не сердился дед.

– Как ваше имя-отчество, скажите, пожалуйста, – поинтересовался я.

Дед почему-то рассмеялся.

– Имя моё, ха-ха-ха. Хочешь узнать моё имя, ха-ха-ха.

– Ну, тип того, – отчаянно моргнул я, как только дедушка убрал руки от моего лица.

– Все зовут меня Окослав. Имя, как имя…

«Ага, понятно! Окослав, значит! Почти окулист! Теперь ясно, чего старый всё в глаза лезет!» – подумал я и вслух добавил:

– А я где, товарищ Окослав?

– Гы-ы, знамо где – в Управлении, – лыбился старый.

– В управлении чего? – всё-таки уточнил я.

– Будь по-твоему, юноша, – расправил бороду дед. – Придётся тебе показать… маленько…

Старик лишь щёлкнул пальцами, и свечи исчезли, а свет стал менее ярок.

Я повернул голову налево, потом направо.

Рядом, всего в паре метров и справа, и слева стояли кушетки. Да не одна. На кушетках лежали голые люди. Слева, второй через пузатого мужика, я увидел девушку. Она была без покрывала, а её грудь холмами устремилась ввысь; глазища испуганно таращились на меня. Я хотел приподняться, чтобы хорошенько разглядеть девицу и поздороваться, как джентльмен, но меня насторожило неожиданное открытие.

У кушетки пузатого, как и у кушетки юной девы сидели седобородые старцы, точные копии моего Окослава. Справа такая же картина. На кушетках голые люди, у изголовья Окославы…

И тут меня осенило.

– Вот и физкульт-привет! Я что, помер? – задал я вопрос, и моя голова безвольно упала.

– Гы-ы… как есть помер! В глубинном смысле! – весело подтвердил старый. – Бежал ты, дурак дураком, пока твоя голова не встретилась с железной трубой. Труба чуток помялась, а вот лоб треснул… и всё! Или ещё не всё! Но это ж надо так разогнаться, чтобы башкой трубу помять?! И зачем тебя только выбрали?

– Кто?.. куда выбрал? – воскликнул я.

Дед закатил глаза, скрестил пальцы.

И снова стало ярко. Снова горели свечи, и куда-то подевалась голая деваха. Мы остались со старым вдвоём.

– Ты ведь из рода Завалуевых? – щурился дед.

Ничего себе! Из рода Завалуевых? А я ведь догадывался, что моё генеалогическое древо имеет цепкие корни и жирный ствол, а одна из значимых веточек, это я! Ну а как иначе? Мама моя работает поваром в столовой. Жратвы у нас всегда завались. У отца третья ходка. Сидит он где-то в мордовских лагерях, древо питает. Бабка моя – так ты просто талантище! У неё в деревне сад, две коровы, семейство коз и даже конь есть, имя которому Буцефал. А вот деда своего я не помню – и помнить не могу, поскольку погиб он в 43-ем под Ленинградом.

– Точно! Я из рода Завалуевых! Род у нас древний и очень разносторонний! – согласился я.

Дед покачал головой.

– Зря шутишь, дружок, – вполне серьёзно сказал Окослав. – Род твой княжеский. Маги у вас по мужской линии шибко сильные. А уж ратники какие! Вот давеча твой папаша вышел один на один с литовской армией и войну выиграл, снеся буйны головы всем големам…

Я почему-то не поверил. Мой отец последний раз письмо матери прислал три месяца назад. Просил отправить ему посылкой железную тарелку, железную кружку, зубную щётку и двадцать пять рублей мелкими купюрами. Ни о какой войне он не упомянул и никакой литовской армии бой не давал. Хотя… кто его знает, может, набил папаня морду кому-то из Вильнюса. Мало ли кто с ним в лагере чалится.

– Имя моё Денис Завалуев, – на всякий случай представился я. – Живу в Ульяновске. Это на Волге, если что…

Дед выставил вперёд ладонь, дав сигнал мне заткнуться, и призадумался.

– СССР? Матрёшка, балалайка, Горбачёв? – почему-то спросил он.

Блин! Ну и вопросы!

– А какие варианты? Конечно, СССР! – подтвердил я.

Окослав закивал.

– Отличная была страна! – громко произнёс он, будто жалел о её распаде. – Ну и бог с ней…

Так, мне это уже не нравится. Дедушка явно был антисоветчиком. Вечно эти белогвардейцы воду мутят.

– Ты, мил-человек, не обижайся. Сам вскорости всё узнаешь. А давай лучше, мы с тобой будем в дорогу собираться. И спорить не нужно! Хочешь не хочешь, а тебя выбрали. Род Завалуевых своими отпрысками не разбрасывается, в каком бы из миров они не проживали.

– Не понял? – привстал я. – Это как понимать, про миры?

Старик причмокнул, не зная с чего начать свой рассказ.

– Вот ты, Дениска, жил в СССР, а твой род, в который я тебя отправлю, княжит в Российской империи без границ. Отец твой Даниил – он царь-батюшка, мама Галина – царица-матушка; сестры твой, коих у тебя не счесть – все царевны. А ещё есть у тебя старший брат. Так он дом родной покинул и был проклят отцом. И получается, что вся надёжа токмо на тебя. Только на тебя, родной… Но ты у нас в имперском мире: пьяница, бабник, неуч, задира и дурачок, который липкий мир полюбил! Вот и вызвали тебя на замену. И получается, что ты теперь будешь принцем крови, а Дениска из Российской империи без границ – будет бегать в трусах за мячиком по травке. Это, милок, называется – замена… Как говорится, не справился – пошёл на фиг!

Дед закряхтел, потом прокашлялся и голосом диктора на стадионе сказал:

– Произошла замена. Вместо игрока под номер десять, Дениса Завалуева, на поле выходит игрок под номер десять, Денис Завалуев!

Ахренть информация! Я чуть снова сознание не потерял. В голове закружилось, запели вороны; я увидел могилку, вернее, две могилки и памятник, на котором две фотографии в рамке и надпись: Денис Завалуев и Денис Завалуев. 1970-1987.

– Ты гонишь, дед! – вырвалось из меня. – Послушал я тебя – теперь давай возвращай меня назад. Мне ещё гол забить нужно. Тренеру обещал.

Окослав почесал бороду, глаза его засверкали, и в одно мгновение он преобразился в могучего воина.

На нём сверкающие латы, за широкой спиной видна рукоять меча. Лицо его стало молодым, ну лет тридцать, наверное. Он был суров, с окладистой, не седой бородой и весьма крепкими кулаками.