Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания - страница 37

– Существо нынешних споров отнюдь не в каких-то «пережитках Московской ячейки», которые служат лишь предлогом. В действительности происходит борьба между двумя линиями в работе ячейки. Линия бюро ячейки – это линия Коминтерна, ЦК ВКП(б) и ЦК КПК, суть которой заключается в создании условий для спокойного изучения китайскими коммунистами и комсомольцами марксизма-ленинизма, опыта ВКП(б) и опыта китайской революции, чтобы по возвращении на Родину лучше работать для партии, для революции. Ради этой цели необходимо раскритиковать троцкизм и чэньдусюизм, враждебные марксизму-ленинизму, ВКП(б), Советскому Союзу, Коминтерну и КПК. Надо сделать все, чтобы студенты поняли, почему троцкизм-чэньдусюизм порочен, почему чэньдусюизм был одной из главных причин поражения китайской революции. А троцкисты-чэньдусюисты, наоборот, прибегая ко всевозможным открытым и тайным приемам, выступают против бюро ячейки и администрации Университета; но бюро ячейки и администрация Университета проводят именно курс Коминтерна, ЦК ВКП(б) и ЦК КПК на подготовку кадров. Под различными предлогами они создают хаос, подрывают сплоченность и провоцируют раскол рядов коммунистов и комсомольцев. Подобные их действия как раз совпадают с приемами бывшей «Московской ячейки». Люди среди нынешнего состава бюро партячейки, уже известные как троцкисты-чэньдусюисты, что бы они ни говорили, в действительности проводят вторую линию, основное содержание которой – против изучения ленинизма, продолжение деятельности «Московской ячейки». Надо разоблачать их темные замыслы, чтобы студенты могли учиться спокойно.

Пока Шаоюй говорил, в коридоре стояли и слушали в полной тишине. Главари оппозиционеров вынуждены были заявить, что не действовали сознательно против бюро партячейки, а только были недовольны отдельными методами работы бюро, и что сами, возможно, тоже в чем-то неправы.

После собрания секретарь бюро ячейки комсомола Большакова, обращаясь к Мифу, Шэн Цзэминю и секретарю партячейки Берману, говорила:

– Какая большая голова у Голубева! Он сразу выступил по принципиальному вопросу, нанес удар им не в бровь, а в глаз. Мы целый месяц с ними спорили, били друг друга, но в основном мы заняли оборонительную позицию. А чем больше мы оборонялись, тем больше они наступали на нас. После выступления Голубева они сразу отступили. Я прошу товарища Голубева завтра выступить на заседании бюро ячейки комсомола.

Берман сказал:

– Это хорошо! Надо подумать, как нам поступать дальше. Я думаю, дальше сделаем так: во-первых, Голубев напишет две статьи, в одной объяснит, что такое «Московская ячейка», в другой объяснит, что такое вторая линия; во-вторых, провести собрание партийного и комсомольского актива; в-третьих, созвать общие собрания партийной и комсомольской ячеек.

Таким образом, главари антипартийных элементов оказались в изоляции. Студенты стали заниматься в спокойной обстановке. С этого времени постепенно обнажилось, кто – троцкист, кто – чэньдусюист. Среди них были люди обманутые, которых удалось переубедить. Например, Ху Шицзе, Цзяо Югун и ряд других, были активными в оппозиции; на общем собрании они поднялись разоблачать методы действия антипартийных элементов.

Борьба в КУТК против троцкистов и чэньдусюистов была завершена как определенный этап лишь в 1930 г., к роспуску КУТК. Как в то время в КУТК, так и позже в Китае, китайские троцкисты и чэньдусюисты были едины в своей враждебности к правильному ряководящему курсу в китайской революции, как и ко всем верным этому курсу руководителям, кадровым работникам и членам КПК. Поэтому они всегда находились в тесном сговоре друг с другом и вместе творили темные дела. С самого начала они вошли в контакт с империалистами и их ставленниками в Китае – китайскими реакционерами, став их верным орудием в борьбе против коммунизма. Это вполне естественно.