Будущий дедушка премьер-министра не шел ни в какое сравнение с бесцветными обитателями Пятой авеню. Кроме того что он играл на бирже, он был еще американским консулом в Триесте, совладельцем «New York Times» и Тихоокеанской почтовой пароходной компании, а также успел несколько раз переплыть Атлантику на небольших яхтах. Помимо своей активной предпринимательской деятельности Леонард также увлекался музыкой, женщинами, картами и скачками. Отсюда и имя его дочери, названной в честь легендарной Дженни Линд (сопрано и по совместительству его любовницы).
Мать Уинстона была удивительно красива собой – жгучая черноглазая брюнетка со смуглой кожей. Уже с детства она отличалась независимостью суждений и чрезмерной расточительностью. Как иронично заметил один из ее знакомых, «Дженни смело можно отнести к такому типу женщин, для которых иметь меньше сорока пар туфель означает прозябать в нищете».[14]
Юные годы мать Уинстона провела в Париже. Дженни часто посещала всевозможные музеи и выставки, играла на рояле, ездила верхом. Возможно, она так и осталась бы на берегах Сены, если бы не суровый нрав князя Отто фон Бисмарка, сумевшего «железом и кровью» объединить германские народы и, с немецкой педантичностью пройдя от Эльзаса до Парижа, обратить в прах красоту и роскошь империи Наполеона III.
Спасаясь от прусских завоевателей, Дженни найдет себе прибежище на другой стороне Ла-Манша, там же она обретет новую семью и смысл жизни. 12 августа 1873 года, во время Королевской регаты на острове Уайт, Дженни познакомится с перспективным молодым человеком Рандольфом Черчиллем. Молодые люди полюбят друг друга с первого взгляда. В течение трех дней они успеют повальсировать на вечернем банкете, «случайно» встретиться друг с другом на прогулке, а также отобедать в обществе матери Дженни и ее старшей сестры. На третьи сутки Рандольф предложит своей новой знакомой руку и сердце, получив от нее нежный поцелуй в качестве согласия.
Как и следовало ожидать, Мальборо скептически отнесся к предстоящей свадьбе. В беседе с Рандольфом он презрительно отозвался о будущем родственнике, назвав Леонарда «вульгарным» и не слишком щепетильным в делах человеком.[15] Помимо личной неприязни ситуацию осложнял и финансовый вопрос. Проведя в 1873 году неудачную биржевую сделку, Джером, как назло, оказался на мели. К тому же его совершенно не устраивало британское законодательство. Только спустя девять лет после означенных событий в 1882 году в Соединенном Королевстве будет разработан специальный закон, защищающий финансовые интересы женщин в случае развода. До этого же представительницы прекрасного пола не обладали никакими правами на имущество своего мужа – одно из наиболее ярких и непонятных противоречий викторианства – эпохи, во главе которой стояла женщина.
Для практичного Джерома, исповедующего прогрессивные экономические взгляды Нового Света, подобное отношение к женщинам было неприемлемым. Что же касается брака Дженни и Рандольфа, то здесь компромисс был найден всего за неделю до свадьбы. От Леонарда молодожены получили в приданое 50 000[16] фунтов стерлингов, дающие им 2 000 фунтов годового дохода. При этом одна половина от общей суммы и дохода принадлежала Рандольфу, другая – Дженни. Еще 1 100[17] фунтов годового дохода гарантировал предоставить герцог Мальборо. Он также уплатил долги своего сына и предоставил молодоженам небольшой особняк в Лондоне.
