У меня кружилась голова, ноги ослабли. Я запрокинула голову и раскрылась навстречу новому прикосновению. На сей раз поцелуй был настолько глубоким и страстным, что по телу прошла гулкая дрожь, и я бы точно упала, если бы Виктор не держал так крепко. Он втянул мой язык, медленно посасывая, смущая и сводя с ума этой неожиданной лаской. А рука уже не лежала на шее, теперь обе его ладони сжали мои щёки, не давая сбежать от нахлынувшей дикой жажды. И мелькнуло в мыслях: а ведь если он от поцелуев перейдёт к большему – я не смогу сказать «нет». Я вообще не смогу говорить…
Снова и снова он ласкал мой рот, не позволяя отстраниться и вынуждая отвечать. Мне было трудно дышать, и я сама не заметила, как обхватила его за плечи, впиваясь пальцами в напряжённые мышцы. Господи, сколько поцелуев ему было нужно? А мне самой? Мы вообще могли остановиться? Возбуждение моё стало настолько сильным, что было физически больно его сдерживать.
Виктор прервался также внезапно, как начал.
– Запрети мне ещё что-нибудь, – сказал он, и я, тяжело дыша, прижалась лбом к его груди. – Знала бы ты, что я хочу с тобой сделать… Здесь… сейчас.
Горячие губы снова коснулись моей шеи, и я вытянулась на носках, чтобы ему было удобнее. Всё казалось неважным, кроме его ласк, окружающий мир поглотила тьма. Были только мы на этой веранде, ветер и нежность его губ, согревающих мои. Мы целовались уже не так неистово, но бесконечно долго, однако, насыщения не наступало. Я чувствовала теперь не только его влагу, но и свою собственную, что рождалась из охватившего живот спазма. Виктор ведь по-прежнему прижимался ко мне внизу, давая ощутить свою силу…
А потом у него завибрировал лежащий в заднем кармане телефон, и он, выругавшись, отпустил меня.
– Я должен ответить.
– Хорошо, – отозвалась я, чувствуя след его прикосновений на губах, на шее, в горле... – Я… я подожду.
Он кивнул и быстро отошёл за ближайшее здание, а потом, видимо, и ещё дальше: в главном корпусе зазвучала танцевальная музыка. Я же, едва переставляя ноги, спустилась к воде, и с минуту стояла, пытаясь собраться с мыслями, но на уме были только сладкие мгновения близости. Мысленно я много раз представляла жаркий поцелуй между нами, даже пыталась как-то его отрепетировать, но в реальности это ощущалось совсем не так, как в грёзах…
Мне хотелось ещё – успеть прочувствовать, насладиться, задержать в памяти то, как вкусно это было. Даже удивительно, что в таком состоянии получилось рассмотреть в воде хаотичное, обрывистое движение. Неужели кто-то решил на ночь глядя поплавать? Но это была глупая мысль, особенно учитывая высоту волн и силу ветра!
Нет, дошло до меня через пару секунд. Человек не плавал, он тонул. Причём именно так, как это и бывало: барахтаясь молча и отчаянно. Я едва могла различить запрокинутую голову и лицо, опутанное, словно водорослями, тёмными прядями. Если бы кто-то просто дурачился, он бы волосы непременно убрал, об этом я хорошо помнила по урокам ОБЖ.
На решение у меня было несколько мгновений. Тотчас в голове прояснилось, и пришло на ум два варианта: бежать и звать на помощь, пытаясь перекричать музыку, или ринуться в воду самой.
– Виктор!!! – завопила я, метнувшись было к домам. – На помощь, человек тонет! Кто-нибудь! Человек то-нет!!! По-мо-ги-те!..
Он мог продержаться на воде минуту, не дольше. А, значит, никто, кроме меня, не успел бы его спасти. Даже если бы я кинулась со всех ног за генеральным. Даже если бы кто-то бежал сюда прямо сейчас…
