Бывший хозяин отвел его в сторону и на ухо, чтобы другие не слышали, сказал:
– За крышу и охрану будешь платить мне десять процентов от оборота. И чтобы никому про это! С других беру пятнадцать. А тебе за то, что раскатал этого хмыря, пять процентов скощаю и моя тебе дружба.
Сказал он это пафосно, но искренне, и Киришка, смекнув, что для него такой вариант лучший, крепко пожал руку бывшего владельца мастерской.
Собственно, не очень расстроился и тощий шулер. Хотя он и проиграл, но отдавал-то свою мастерскую Кривоногий. А ему получилась наука на будущее. Так он Кириллу и пробурчал. А когда на вопрос, кто у того были учителями, получил ответ, присвистнул, снял шляпу и сказал:
– Понятненько. Кабы знал, сроду не сел с тобой играть. Ты что, и вправду здесь работаешь или был на подсадке у Кривоногого?
– Вправду работаю. И вправду, что года два, а то и три не играю. И сегодня не собирался. Так уж случилось. – И примирительно добавил: – Отыграешься еще. Лохов много. А что рамсы слегка попутал и сам на меня вышел, бывает. Просто не пофартило. И давай без обид. Я в катраны здешние не хожу, так что тебе конкуренции от меня не будет. А вдруг забреду, то мы незнакомы и никогда не знались. Глядишь, еще чего и сошьется совместное.
Тощий хмыкнул, заговорщицки кивнул и удалился практически без потерь для себя и с некоторой надеждой на возможную поживу в будущем.
Уехал и бывший хозяин.
Для своих Кирилл устроил посиделки. Народ считал, что ему крупно повезло. Каждый сказал, что такое бывает раз в жизни и главное теперь не упустить удачу. Киришка кивал, выслушивал советы, поднимал свой стакан, но пил только воду. Когда народ разошелся по домам, Кирилл запер мастерскую, вернулся в директорскую комнату и свалился на засаленный диван. Его трясло минут пять. Остановиться и даже вздохнуть не было никакой возможности. Грудь, руки, ноги ходили ходуном. Кирилл не мог взять стакан с водой, чтобы выпить, успокоится. Потом отпустило. Отпустило так же внезапно, вдруг, как и началось. Он сел за стол, выпил воды. Увидел на разостланной газете кусок колбасы, хлеб. Начал есть. Постепенно успокоился. Стал обдумывать, что делать дальше. Играть-то в карты он играл и знал все, что и как надо делать, но делал это под присмотром опытных катал, а сегодня, сейчас, впервые играл сам. И никто, никто не заступился бы, если чего пошло бы не так. Стоило взбрыкнуть бандиту или тощему шулеру, и все эти разговоры про то, что карточные долги священны, полетели бы в тартарары. Стоило Кривоногому вытащить пистолет, и храбрый за столом слесарный народ разбежался бы в одну секунду. Пойди дело по этому сценарию, что было бы сейчас с ним – неизвестно. Может, копал бы для себя яму за городом, в придорожной лесополосе, а может, лежал в ней. Да и теперь еще ничего не закончилось. Что будет наутро или даже ночью? Проспится бандит, позвонит своим корешам, приедут, отберут подписанные бумаги, а самого прибьют. Вот и вся удача.
Кирилл умылся, положил документы в сумку, закрыл мастерскую на все замки и ушел. Шел петляя, заходя во дворы, проверял, следят за ним или нет. Когда убедился, что никому он пока не нужен, направился в гостиницу, снял номер, и только закрывшись в нем, постепенно успокоился, обдумал план действий назавтра и уснул.
Утром первое, что сделал Кирилл, направился в нотариальную контору, снял копии с таких дорогих для него документов, убедился, что все оформлено правильно и узнал, как автомастерскую переделать на себя. Оказалось, что помещение, в котором была мастерская, не его собственность, а муниципальная и у прежнего хозяина всего лишь в аренде. Это, наверное, самое главное в документах, он вчера не заметил, так хитро было все составлено. Теперь предстояло аренду переоформлять. Кирилл сообразил, что стоимость того, что ему досталось, не столь велика, как представлялось, и никакие это не сорок и не тридцать тысяч долларов, а гораздо меньше. Из-за такой суммы вряд ли кто станет его убивать. Понял он и то, что Кривоногий свои десять процентов будет получать от него и, наверное, ничего по деньгам не потеряет.
