– Выходит, разница в тридцать семь процентов. Ну не такая уж критическая, – Ашот пожал плечами. – А где и как это можно сделать?
– Вот! – Малолетка взвился. – Вот! В этом вся суть! Этого нигде не прописано. Получается, что ты сдаешь, например, в отделение милиции, а оттуда, мы знаем, как это делается, клад исчезает. А если даже не исчезает, то кто оценивает его стоимость, чтобы выплатить эти самые пятьдесят процентов. Когда и кто их выплачивает? Одни вопросы.
Малолетка, извините, Александр выпил воды и продолжил:
– Вроде бы написано, что оценивает эксперт. А кто такой этот эксперт и прочее, прочее. Сплошные неясности и неконкретности. Остаются одни вопросы. Даже если сдать клад в ментовку при свидетелях, по описи, все равно веры в то, что получишь свою половину никакой нету. Ну, просто нет у меня этой веры и все! Короче, любимой родине по фигу, если читать этот закон. Ей неохота связываться. Властям охота держать тебя на крючке. Поди разбери, что такое историческая или культурная ценность? Не прописано. Червонцы Николая II историческая ценность или нет? Один скажет, что их полно по стране ходит, а другой глазки закатит и заявит, что огромная историческая ценность, и ты, дорогой товарищ, если не отдал эти червонцы, то иди в кутузку. И правды в этом деле нам не найти! Остается одно: переплавить монеты в слиток и сдать по цене лома, например, в ломбард или каким-нибудь зубным протезистам. Тогда все будет шито-крыто.
– Жалко.
– Конечно, жалко, да еще и весьма невыгодно, – согласился Александр. – Если продать как лом, то за два килограмма получится около двух миллионов, ну, может, чуть больше. А если в монетах, то выйдет почти на треть больше. Есть разница? Есть.
– Но есть и риск.
– Вот и думай! Но с ломом тоже надо найти покупателя. Кто тебе выложит сразу такую сумму. Только бандиты, а с ними можно башки лишиться и ни гроша не получить.
– Вот! – встрепенулся Ашот. – Это ты точно подметил. Надо связаться с Гузом. С ним переговорить. Как он говорит, перетереть. Гуз мужик свой. Во-первых, молчун. Не сдаст. За свой процент выведет на кого надо, не сдаст и поможет.
На том и порешили. На следующий день Малолетка с Ашотом взяли несколько разных монет и уехали.
Гуз пропал из их городка лет семь назад, но они надеялись разузнать, где он, и найти, если тот, конечно, живой и не в очередной отсидке. Оказалось, что ехали почти зря. Гуз, как рассказали его дружки, стал большим человеком и давно обосновался в областном центре. Как его найти сказали, но под большим секретом.
Когда-то давным-давно в детстве семиклассник Валера Гуськов пришел в секцию тяжелой атлетики. В доме напротив. Секция эта была в подвале общаги ремонтного завода. Попросился. Тренер оказался добрым мужиком, взял. Здоровые молодые парни с завода поднимали штангу с огромными блинами. Клали ее на грудь, ловко подпрыгивали, и эта штанга оказывалась у них над головой. Потом со всего маху бросали груду металла на сколоченный специально для этого помост из толстых досок. Было это действо вроде бы и простым, но Валерку заворожило. Казалось, чего там – окунул руки в порошок с мелом, нагнулся, обхватил гриф, поднял, выжал, бросил. Делов-то! Но нет, так говорить может только невежда, ничего не смыслящий в этом тяжелейшем виде спорта. Тренер оказался хорошим, и дела у Валерки быстро пошли. Через год он стал чемпионом их городка среди юниоров. А потом тренер ушел. Секция распалась. Но крепкого парня заметили. Да и трудно было не заметить – уже тогда росту у Валерки было под два метра, а вес под девяносто килограммов. Заметили и пригласили заниматься боксом. И здесь у него пошло быстро. К выпускным школьным экзаменам был он кандидатом в мастера спорта и чемпионом области в своем возрасте. Так бы и шла его спортивная карьера в гору, и, кто знает, был бы он через несколько лет чемпионом Европы, а может, и мира, но на выпускном вечере, когда после школьных посиделок отправились гулять по городу, пристали к одноклассницам какие-то приблатненные юнцы, началась драка. Короче, пришиб Гуськов одного из них. Не до смерти, но на год колонии хватило. А через год вернулся уже не подающий спортивные надежды Валера Гуськов, а злой на белый свет Гуз, который там выжил и уяснил, как жить дальше. Как понял, так и начал. И скоро пошел назад за ограбление магазина. Потом еще. Много чего было, но молчун Гуз не рассказывал о себе. На зоне он уже не работал, не рвал жилы. И хотя для всех там жизнь не сахар, но он стал в той жизни своим. Знал все и вся, и его знали. С каждым разом стальные мышцы и воля крепли. Его боялись. С каждым годом все меньше оставалось Валеры и все больше становилось Гуза. Гуз никому не верил, никого в грош не ставил. Заматерел. Короче, стал авторитетом. За несколько лет до этого стал смотрящим. В областном центре.
