– Натурально. Ты же понимаешь, через какое-то время их здесь не будет – и дело уйдет навсегда в архив. А вот с нашими оболтусами хлопот не оберешься. Если наш подопечный вляпается в нехорошую историю и с ним что-нибудь случится, поднимут материалы личного дела и скажут, что это мы проглядели. Кого надо будет наказывать?
– Я понял, Николай Николаевич. С чего мне начать?
– Запомни, всех иностранцев надо делить на четыре категории. Первая – это умные, преданные делу коммунизма ребята. После соответствующей проверки и подготовки у них будут все данные стать нелегальными разведчиками. Естественно, в целях конспирации они больше никогда не попадут на свою родину. Но таких мало. Их дела мы передаем в Первый главк.
– Как я увижу, что этот человек может нам подойти? Я никогда с нелегальной разведкой не сталкивался.
Капитану было за сорок. В органы он попал на возрастном пределе. Ему уже исполнилось тридцать, когда он женился на дочери помощника члена ЦК КПСС. Хотя это большой вопрос, кто на ком женился. Девушка была на несколько лет старше жениха. Сановник с сожалением убедился в отсутствии у зятя здоровых карьерных амбиций и пристроил его в органы, на хорошую зарплату.
– Конечно, прежде всего анкета. Все иностранцы попадают к нам на учебу по рекомендации своих коммунистических или похожих на них партий. Смотришь, есть ли в биографии товарища активные мероприятия. Несмотря на юный возраст, некоторые из них принимали участие в боях, стычках с полицией, вели подпольную деятельность. Это раз. Второе – обучаемость. По отзывам преподавателей на подготовительном отделении оцениваешь, как быстро студент усваивает русский язык, какая у него успеваемость по другим предметам. Собираешь отчеты от агентов, живущих вместе с ним. Иностранцы в общежитии живут по трое в комнате, обязательно с русским студентом. Понял?
– Да.
– Идем дальше. Вторая категория – это агенты «на оседание» в своей стране. Получив у нас хорошую подготовку, они становятся у себя на родине специалистами, учеными, предпринимателями. Часто не обязательно по специальности, а по связям и характеру. Когда они встанут на ноги, не сразу – позднее мы обратимся к ним с просьбой.
– Значит, это должны быть, прежде всего, преданные нам товарищи, – сообразил капитан.
– Правильно. Либо на него должен быть у нас такой материал, что он не сможет отказаться. – Майор шмыгнул носом. За этот мясистый нос с характерными красными прожилками, который приобретал фиолетовый цвет во время пьянки, коллеги дали Баринову прозвище «Кабачок». – Не надо в этом случае надеяться на агентуру, надо создавать ситуации самим. Только учти специфику. У нас спекуляция – это преступление, а у них это может быть уважаемой деятельностью. Нарушение заповедей своей религии, правящей политики руководства его страны – тоже подойдет.
– Как же я узнаю, что у них там под запретом и что является нарушением?
– Общайся, дорогой товарищ. Как можно теснее общайся с контингентом. Может быть, даже чаще, чем с законной супругой. – Майор засмеялся своей шутке: по сообщениям своей агентуры, он знал о повышенном интересе капитана к экзотическому женскому полу.
Данко промолчал, безмолвно шевеля губами.
– Третья категория, – продолжал наставник, – балласт, ни рыба ни мясо. Ленивые, тупые, интересующиеся только тем, что пожрать и где поспать.
– Такие тоже есть?
– Есть всякие. И, наконец, четвертая категория. С кем точно связываться нашей службе не стоит. Авантюристы, троцкисты, экстремисты, криминал и прочие лживые продажные особи. Ну и люди с неустойчивой психикой. Понятно?
